Русские легенды НХЛ: Профессор Игорь Ларионов, взявший три Кубка Стэнли
Будущий хоккейный суперчемпион Игорь Ларионов родился в Воскресенске, где чуть ли не главной достопримечательностью был в те годы "Химик". Это была команда, которую в советские времена побаивались все участники союзного чемпионата, включая ЦСКА.
Особенно тяжело приходилось "армейцам", когда против них стал играть худенький паренек, на фоне гренадеров Тихонова смотревшийся лилипутом, попавшим в страну гулливеров. Защитникам ЦСКА, впрочем, становилось совсем не до смеха, когда тот выставлял их дураками.
Ларионов умел за счет мгновенной оценки ситуации на площадке находить оптимальный вариант развития игры. Он видел игру в перспективе, был хоккейным Электроником из знаменитой детской сказки, вычислительной машиной с клюшкой.
В интеллектуальный хоккей Игорь научился играть еще до того, как попал в расставленные по всей стране сети ЦСКА. Ларионов с блеском прошел школу воскресенского "Химика", где ему заложили ту игровую базу, с которой он отправился за океан и смог заткнуть за пояс самых талантливых и молодых, хотя сам уже был в почтенном для хоккея возрасте.
Из "Химика" в ЦСКА, великая пятерка, письмо Тихонову
Впервые Игорь Ларионов стал постигать азы хоккея в четырехлетнем возрасте. Он заметил, с каким удовольствием его старший брат Евгений занимается этим невероятно популярным в СССР видом спорта, и в нем шевельнулось любопытство.
Когда Женя уходил на учебу, Игорь хватал с полки его любимые "канады", надевал их прямо на валенки, шел во двор, где была коробка, и катался до тех пор, пока силы не оставляли его. Через три года Евгений взял брата под руку и отвел в школу "Химика", где огранкой его таланта занялся тренер Вячеслав Одиноков.
Ларионов был крайне любознательным ребенком, и поэтому общеобразовательная школа стала для него, наряду с хоккеем, еще одним увлечением из категории обязательных. Он не хотел жертвовать учебой ради любимой игры и старался совмещать приятное с полезным. Других занятий у него не было. Только учеба и хоккей.
Кто знает, быть может, именно поэтому Игоря считают умнейшим хоккеистом, вероятно, самым умным из всех, кто когда-либо брал в руки клюшку. Уже в Воскресенске закладывался фундамент будущего хоккейного прозвища Ларионова - Профессор.
Игорь не боялся быть прямым, не боялся высказывать свое мнение, даже если оно шло в разрез с мнением большинства. Так было не только на площадке, но и в жизни, в школе. В четырнадцать лет он написал скандальное эссе, в котором положительно отозвался о нобелевском лауреате Андрее Сахарове, политическом диссиденте. За это его едва не отчислили из школы… В общении с коллегами-хоккеистами Ларионов тоже был предельно откровенен.
Впервые Игорь понял, что хоккей открывает для него новые горизонты, когда в составе воскресенского клуба "Снежинка" выиграл турнир "Золотая шайба". А в 16 лет Ларионов попал во взрослую команду "Химика", и у него появился уже новый тренер - Николай Эпштейн. Человек, который сделал Игоря Ларионова таким, каким знает его весь мир.
"Химик" проповедовал комбинационную игру, которая идеально подходила Ларионову. На матчи подмосковного клуба приходили тысячи поклонников хоккея, которым быстро приглянулся форвард с интересной манерой игры. Чтобы видеть хоккей под разными углами, Ларионов часто играл в баскетбол, волейбол, футбол, и увлечение командными видами спорта помогало ему черпать что-то новое, полезное для хоккея. Поэтому-то он и выделялся на площадке.
Первый же официальный матч за "Химик" принес Игорю столько эмоций, что забыть его будет сложно. Шел 1978 год, генеральным секретарем СССР был Леонид Ильич Брежнев, который, как известно, симпатизировал "Спартаку". Ларионов вышел на лед против любимой команды Брежнева.
Игорь был все еще школьником. Перед игрой он пошел на уроки, затем вернулся домой, чтобы занести вещи, а уже после этого отправился на стадион.
"Химик" одержал сенсационную победу 7:2.
Это было похоже на вступительные события фильма "Когда я стану великаном", который вышел на советские экраны как раз в 1978-м. Игорь Ларионов стал Петей Копейкиным, сорвавшим "красно-белый" спектакль. Нет, он не оформил хет-трик, не сделал чего-то из ряда вон выходящего. Но он впервые показал себя, он был весомой частью команды, растерзавшей легендарный клуб.
Ларионов был вылитым Копейкиным – таким же слаборазвитым физически, но таким же великаном по уровню таланта. Как и герой Михаила Ефремова, Ларионов полагался на интеллект.
Игорь, кстати, мог уйти в московский "Спартак", который проявлял настойчивый интерес к восходящей звезде, но к переезду в Москву Ларионов был еще не готов. Столичное "Динамо" тоже видело нападающего в своих рядах, но поскольку "бело-голубые" относились к силовому ведомству, к КГБ, Игорь ответил категорическим отказом. Он ненавидел советскую систему. За то, что когда-то в ее жернова попал дед Ларионова, прошедший сталинские лагеря.
Разумеется, ЦСКА тоже положил свой хищный глаз на Ларионова. Только Игорь очень уж хорошо знал Виктора Тихонова и не признавал его методик. Гораздо ближе ему был стиль Эпштейна, который не заставлял своих подопечных просиживать на базе сутками напролет и качать мышцы "железом". Тем более щупленького Ларионова, у которого были другие весомые козыри.
Однако все выдающиеся игроки рано или поздно проходили смотрины в ЦСКА. Ларионов не стал исключением — система работала безотказно. Игорь очень не хотел покидать родную команду, расставаться с тренером, который сделал из него мастера. Но существовала воинская повинность, и ЦСКА воспользовался своими привилегиями.
В итоге Ларионов отправился к Виктору Тихонову, жесткому, порой жестокому человеку, но при этом тренеру, который так или иначе добывал результат. За это ему все прощалось "сверху". Государство не волновало, какими методами люди, стоявшие во главе ЦСКА и сборной, делают чемпионов.
Тихонов был на пике тренерской мысли, он как раз задумывал провести эксперимент — создать танкообразную первую пятерку, способную "наворачивать на гусеницы" любого соперника. И он нашел игроков, которые вместе составили столь грозную силу, что противникам оставалось только испуганно подставлять ворота под шайбы. Неудивительно, ведь пятерка Макаров — Ларионов — Крутов; Фетисов — Касатонов была практически неуязвима. И воспитанник воскресенского хоккея был в этом монолитном коллективе связующим звеном, его мозговым центром.
Игорь блистал в составе ЦСКА, но ему не нравилось, что он жил как в тюрьме. Запрещалось все, ни о какой личной жизни можно было даже не мечтать. Тихонов думал только о победах, и выжимал из игроков все соки, лишь бы эти победы добывать.
ЦСКА был мини-воплощением СССР — своей закрытостью, своей агрессией, своим потребительским отношением к людям. Ларионову было неприятно, что он стал частью этой хищной, бездушной системы, похожей на удавку.
Презрение Ларионова ко всему, что его окружало в ЦСКА, быстро заметили, и тогда его попытались переформатировать, сделать послушным. Целый год Ларионов был невыездным, хотя считался одним из лучших игроков страны. Но голова Игоря оставалась ясной, он знал, что ему нужно, и знал, что рано или поздно система даст сбой. А пока из страны не выпускали, Ларионов познакомился со своей будущей женой Еленой Батановой, известной фигуристкой, с которой он часами разговаривал по телефону. Ради Ларионова она бросит потом спорт и покинет родину.
Живя под постоянным гнетом в ЦСКА, Ларионов закалялся, и в то же время росла его ненависть к любому виду притеснений. "Надеюсь, советского режима больше никогда не будет, - скажет через много лет Игорь в откровенном интервью Seattle Times. - Потому что в этом случае люди вновь будут страдать. Огромный минус для России, что за весь период существования Советского Союза никто так и не был наказан. По-другому обстояли дела в Германии — после Второй мировой войны был Нюрнбергский процесс. Он стал большим уроком для всех. В России же, в эпоху Сталина, мы потеряли 40 миллионов человек, и ничья голова за это так и не полетела".
Армейский тренер Ларионова тоже был своеобразным диктатором, против которого мало кто осмеливался выступить напрямую. Ларионов же обратился к Тихонову публично, написав в 1988 году смелую статью, которую опубликовала газета "Октябрь".
Это была настоящая революция — хоккеист сборной СССР и ЦСКА публично критикует Тихонова, не стесняясь в выражениях. Ларионов назвал Виктора Васильевича хоккейным монархом, который силой заманивает лучших игроков в ЦСКА. Он рассказал соотечественникам, как хоккеистов отрывают от семей, запирают на базе и заставляют круглые сутки думать только о хоккее. После выхода этой скандальной публикации, всего через год, Ларионов умчится за океан.
Общение с Гретцки на барбекю, битвы на Кубке Канады
На родине Ларионов выиграл все мыслимые и немыслимые турниры. Помимо двух олимпийских титулов, звания четырехкратного чемпиона мира и шестикратного - Европы, он стал лучшим хоккеистом СССР в 1988 году, а с 86-го по 88-й годы попадал в символическую сборную национального первенства.
Очень многое открыл для себя Ларионов на Кубках Канады. Впервые сыграть на этом престижном турнире довелось Игорю в 1981 году, когда сборная СССР жаждала одержать убедительную победу после позора на Олимпиаде-1980 в Лэйк-Плейсиде. И она красным вихрем промчалась по соперникам, а в финале уничтожила Канаду с молодым Уэйном Гретцки – 8:1. На счету Ларионова дубль в этом сказочном финале.
Особняком стоит Кубок Канады-1987, в котором Ларионов в самом расцвете сил выходил на лед против Уэйна Гретцки и Марио Лемье. Три потрясающих по накалу матча финала стали мировым бестселлером, в них было заброшено 33 шайбы! И каждый раз одна команда обыгрывала другую с преимуществом всего в один гол.
Одержать общую победу Канаде помогли судьи, а также фантастическая поддержка местных болельщиков – хоккеисты сборной СССР, казалось, находятся в эпицентре пчелиного улья, враждебных масс, желающих, чтобы игроки с кленовым листом на груди "пустили кровь" противнику. Но даже эти факторы не помешали СССР играть потрясающе, навязывая канадским профессионалам борьбу на каждом миллиметре льда. Эту битву можно сравнить с виртуальным чемпионским боем Мохаммеда Али и Майка Тайсона – в идеальном для бокса возрасте каждого.
Ларионов получил бесценный опыт, хотя не забросил в финале ни одной шайбы. Впрочем, Гретцки тоже был в этом смысле непродуктивен, на его счету – один гол.
Ларионов и Гретцки – как многое их объединяло уже тогда... Уэйн знал силу Игоря, поэтому не должны удивлять его слова: "В 80-е Ларионов был лучшим центральным нападающим в мире".
Они познакомились лично еще на Кубке Канады-1984. Гретцки запросто подошел к Ларионову и, к своему полному удивлению, обнаружил, что тот может с ним спокойно говорить по-английски. "Тогда я впервые подумал, что этот парень может смело ехать в НХЛ. Мы даже немного поговорили об этом", - вспоминает Гретцки. А через три года великий канадец, во время "финала ненависти", пригласил могучую русскую пятерку к себе домой, в Брэнтфорд, на барбекю.
"Я еще больше узнал Ларионова, узнал и других советских ребят. Я понял, что многие из них могут поехать в НХЛ. Игорь, а также Фетисов идеально говорили по-английски", - восхищенно рассказывает Гретцки.
И действительно, Ларионов "созрел" для НХЛ, даже немного "перезрел". Пора было покорять новые вершины.
Ларионов – Крутов - Буре
Ларионову было 29, когда он отправлялся за океан. По хоккейным меркам он был уже не так молод. Сейчас, например, Овечкин, когда его спрашивают о возрасте, лишь грустно качает головой и говорит: "Я уже не тот, что прежде. Время, когда можно было бежать с шашками наголо, на полной скорости, бросив всего себя в пекло атаки, осталось позади. Все стало по-другому".
А ведь Овечкину всего 28, и в НХЛ он играет много лет! Ларионову же надо было начинать с чистого листа.
К счастью, Игорь приехал в Ванкувер состоявшимся человеком. Поэтому долго привыкать к новой жизни, к новому хоккею не пришлось.
Ларионов наконец-то получил то, чего так желал – свободу, и ради необычных ощущений готов был терпеть любые неудобства. Канадцы поначалу отнеслись к нему с прохладцей. Кто-то завидовал ему, кому-то внушили, что от русских ничего хорошего ждать не приходится. Но Ларионов рушил все стереотипы. А главное, он играл в хоккей, играл так хорошо, что быстро стал одним из лучших в команде.
В "Кэнакс" у Ларионова был друг, его многолетний партнер по союзному звену Владимир Крутов. Правда, тренер решил разбить новичков по разным тройкам. Конечно, российским легионерам пришлось привыкать к новому стилю игры, но Ларионов намного быстрее Крутова приспосабливался ко всему североамериканскому. К тому же, Владимир приехал в Канаду с лишним весом и, как потом говорили, ничего с этим не делал. Ларионов пытался помочь Крутову справиться со всеми бытовыми и игровыми проблемами, но ничего не вышло – "Ванкувер" пожелал расстаться с бывшим армейцем. К Ларионову же никаких претензий не было.
Игорю очень нравился Ванкувер, спустя годы он назовет этот город самым любимым. Хотя здесь часто идут дожди, настроение Ларионова почти всегда оставалось солнечным. Иногда Игорь наведывался в Уистлер, один из лучших горнолыжных курортов Северной Америки. Но, как и на родине, Ларионов не любил сильно отвлекаться от работы, поэтому старался полностью сосредоточиться на игре.
На матчах "Касаток" всегда было людно. Канадцы, сходившие с ума по игре с шайбой и клюшкой, готовы были на руках носить того, кто баловал их качественным хоккеем. Качество хоккея Ларионова было исключительным, поэтому в скором времени он завоевал всенародную любовь.
Два сезона Ларионов, правда, раскачивался. Нет, он играл очень даже хорошо, но мог играть лучше. Прорыв произошел на третий сезон, когда в "Ванкувер" перешел Павел Буре. Канадцы сразу влюбились в российского плейбоя, который летал по площадке так быстро, что иногда приходилось смотреть повторы, чтобы понять, как он забил очередной фантастический гол или обвел сразу четырех игроков, а потом пробил в штангу – и все это за каких-то пару-тройку секунд.
Буре был эффектен, а Ларионов несколько отошел в тень, хотя третий сезон провел сверхударно – в 72 матчах набрал 65 очков. И все равно, впечатлительные канадцы говорили только о виртуозной "Русской ракете". Буре, возможно, и не смог бы дебютировать так ярко в "Ванкувере", если бы не поддержка Ларионова, который помог новичку быстро ко всему привыкнуть. Буре не забывает этой помощи до сих пор.
"Как я оцениваю годы, проведенные в Ванкувере? Что ж, когда я заключил контракт с "Кэнакс" на три года, то подумал, что по истечении соглашения завершу карьеру, - признается Ларионов. - В России хоккеист, достигнув 32-летнего возраста, уже считался старичком... Но вышло так, что главный тренер Пэт Куинн поставил меня в тройку к Трэвору Линдену и Джеффу Куртнэллу. И тут я почувствовал, что зажегся как спичка. Я стал игроком месяца. Потом приехал Буре, и Куинн поставил меня с Пашей и Грегом Адамсом. С Буре было очень легко играть. Я понимал его с полуслова. Он снова сделал для меня хоккей праздником".
Но не все было так безоблачно. Играя за "Кэнакс", Игорь вынужден был часть своей зарплаты отдавать представителям Совинтерспорта. Он, может, и хотел продлить контракт с "Ванкувером", но тогда ему пришлось бы и дальше отчислять деньги российским хоккейным чиновникам. Тогда он из принципа уехал в Швейцарию, где сыграл более двадцати матчей за "Лугано".
А болельщики "Ванкувера" до сих пор вспоминают Ларионова с любовью и уважением…
В "Ванкувере" - Крутов, в "Сан-Хосе" - Макаров
В сезоне-1993/94 Игорь Ларионов вернулся в НХЛ, заключив трехлетнее соглашение с "Сан-Хосе Шаркс".
Уроженец Воскресенска перебрался в Калифорнию, чтобы выступать за команду, которая в предыдущем сезоне проиграла 71 матч – проще говоря, это был беспросветный аутсайдер Национальной хоккейной лиги. Но в Швейцарию приехал хозяин "Сан-Хосе", чтобы лично уговорить Ларионова заключить контракт. И это сработало.
Игорь вновь оказался в одной команде со своим бывшим партнером по культовой пятерке, только на этот раз не с Владимиром Крутовым, а с Сергеем Макаровым. В отличие от эфемерного "канадского" дуэта, "американский" дуэт был вполне реальным – соотечественников немедленно поставили в одно звено. Ларионов и Макаров могли играть в одном сочетании с завязанными глазами, их взаимопонимание по-прежнему оставалось феноменальным, будто и не было многолетней разлуки. Тренер "Сан-Хосе" Кевин Константин, бывший плотник, ровесник российских легионеров, пытался, правда, навязывать дуэту свое видение хоккея, но Ларионов провел с ним серьезный разговор, после которого Константин отступил. И правильно сделал!
Ларионов помог Макарову забросить в первом же сезоне три десятка шайб, при этом сам набрал 56 очков в шестидесяти матчах. А в плей-офф "советский "Сан-Хосе" с легендарным российским дуэтом в атаке, негнущимся латвийцем Сандисом Озолиньшем в защите и его скалистым соотечественником Артуром Ирбе на воротах сенсационно деклассировал "Детройт" в первом же раунде, после чего едва не прошел "Торонто". Канадский клуб после максимально продолжительной серии против "Сан-Хосе" был выжат как лимон и быстро поднял лапки кверху, играя против "Ванкувера" Павла Буре. Бывший клуб Ларионова добрался в итоге до финала, где уступил "Рейнджерс" в изнурительном семиматчевом марафоне. Если бы Ларионов остался в "Ванкувере", то непременно поднял бы над собой Кубок Стэнли – именно его умной игры не хватило "Касаткам" в конце сезона. Быстроногому Буре нужен был головастый Ларионов, в этом был чемпионский рецепт.
Как бы то ни было, "Сан-Хосе", как и "Ванкувер", выступил отлично, прыгнув выше головы. Пара Ларионов – Макаров произвела настоящий фурор, хотя от "советских старичков" такой прыти не ждали.
Это был лучший из трех сезонов Ларионова, проведенных в Калифорнии – игра у него шла, жизнь на новом месте бурлила, рядом находился товарищ, на которого можно было положиться в трудную минуту.
Однако в своем втором сезоне Игорь будет играть уже редко - из-за травмы, а в третьем его работодатели начнут потихоньку списывать возрастного игрока со счетов, полагая, что тому пора отправляться на пенсию, и уж, во всяком случае, вряд ли от него стоит ждать стабильно качественной игры. Как только Макаров почувствовал такие же настроения акульего руководства в свой адрес, немедленно повесил коньки на гвоздь (он потом еще сыграет несколько матчей за разные клубы, но формально это было завершение карьеры).
Ларионов так просто сдаваться не собирался – он вообще всегда был бойцом, точно знавшим, что ему нужно от жизни. Игорь все еще считал, что способен выиграть Кубок Стэнли. Не с "Сан-Хосе", так с другим клубом. Мудрые селекционеры "Детройта" прочувствовали момент, когда можно было забрать себе – нет, не угасающего хоккейного ветерана, а суперталантливого форварда, игравшего получше многих "вундеркиндов" того времени. И предложили "Сан-Хосе" обмен.
В результате 35-летний Ларионов оказался в клубе, с которым трижды завоюет самый главный трофей Национальной хоккейной лиги.
Кстати, Калифорния, этот "Золотой американский штат, где сбываются мечты", никуда от Ларионова не денется. Здесь Игорь будет делать бизнес, здесь будет много лет жить его большая, счастливая семья. Дело в том, что еще в то время, когда Ларионов уезжал в Швейцарию, у него появилось хобби. Игорь с большим интересом узнавал все, что касалось виноделия. Это увлечение со временем переросло из хобби в работу. Так, в Калифорнии у Ларионова есть винодельня, там же можно разжиться бутылкой "Хет-Трика" или "Тройного овертайма", винами, раскрученными российским хоккеистом.
"После Ванкувера я оказался в Лугано, - рассказывает Ларионов. – Хорошее было время. Общался с местным фан-клубом, встречался с интересными людьми. Иногда приглашали на дегустации, рассказывали, чем одни сорта вин отличаются от других, как их производят. Мне это показалось интересным. Стал читать специальную литературу по виноделию, спрашивать специалистов рецепты приготовления. Потом, когда переехал в Сан-Хосе, частенько наведывался в долину Напа Вели, что по соседству с Сан-Франциско. Это настоящая Мекка виноделия. Тогда и начал подумывать о собственном бизнесе – производстве и продаже новых сортов вин. Закончил играть в НХЛ – и сразу за дело".
Russian five, Кубок Стэнли, потеря товарища
"Детройт" 90-х – это команда-символ, команда-мечта. Игра ее напоминала ласковый шепот морских волн, вкус любимого шоколада, образ загадочной красавицы с полотна гениального художника. Ее творцом был Скотти Боумэн, который до прихода Ларионова несколько лет пытался сделать все, чтобы была создана чемпионская команда, которая могла бы взять свой первый Кубок Стэнли с 1955 года.
Ларионов стал для Боумэна бесценным помощником. По сути, это был играющий тренер. Он самостоятельно мыслил на площадке даже во времена диктатуры Тихонова, когда упрямый нападающий игнорировал ошибочные, с его точки зрения, тренерские указания и играл в тот хоккей, который был уместен.
Ларионов-то, говорят, и подсказал Боумэну потрясающую идею, ставшую поворотной в истории "Детройта" тех лет. Именно по его рекомендации канадец сотворил Russian five Федоров – Ларионов – Козлов; Константинов – Фетисов.
Это была команда внутри команды. Культура паса, полет мысли, скорость принятия решений в среде этого звена были отшлифованы до блеска. "Русская пятерка" стала завершающим штришком, кубинской сигарой в руке миллионера, принимающего гостей в роскошных апартаментах. Устоять перед этими ребятами было невозможно.
"Боумэн – отличный тренер. Большой фанат Анатолия Тарасова. Он предпочитает советский контроль шайбы, созидание. Для меня открылась шикарная возможность вновь играть в такой хоккей", - признался Ларионов.
Боумэн не жалел комплиментов в адрес новичка команды: "Ларионов был особенным. А как хорошо он играл в те моменты, когда команде приходилось отходить назад, обороняться! Наверное, в моей карьере не было игрока, который так здорово играл бы последние минуты матча, когда нужно сохранить преимущество. Кроме того, он был хорош в позиционном хоккее. И при любых обстоятельствах оставался спокойным".
Капитан "Детройта" Стив Айзерман тоже был восхищен Игорем: "Ох, как умен этот парень! Он играет так, как никто другой. Он может отдавать передачи в самых немыслимых ситуациях, а не только тогда, когда это очевидно. В жизни он очень серьезный, но может и посмеяться. Кстати, он не боится критиковать молодежь, выговаривать ребятам что-то, если они ошибаются. Я, правда, не понимаю, что он им говорит, потому что говорит он в таких случаях по-русски. Но по тону понятно, как он зол". Айзерман имел в виду, прежде всего, творческие дискуссии, которые возникали между Ларионовым и его молодыми соотечественниками - Федоровым и Козловым.
Первый сезон Ларионова в новой команде вышел "пристрелочным". "Детройт" взял Кубок Президента, но в плей-офф команду постигла неудача. Боумэн сделал вывод, что беда Red Wings в слишком открытом хоккее, из-за чего страдает результат. Не зря в плей-офф команда проиграла сверхзакрытому "Колорадо". Скотти решил, что пора ковать золотые ворота, чтобы захлопнуть их перед соперниками. Он изменил тактику, хоккеистов попросили играть прагматично, внимательно. Отныне форвардам приходилось обязательно отрабатывать в обороне, если того требовала игровая ситуация.
Ларионов при таких раскладах, собственно говоря, чувствовал себя распрекрасно. Он был уже не так скор, как прежде, зато в чуть замедлившейся игре "Детройта" мог принимать более взвешенные, точные решения - хоккей вновь стал для него шахматами.
Хоккеисты "Детройта", да и журналисты стали все чаще называть Ларионова "Профессор", тем более что вне площадки российский легионер носил очки с круглыми стеклами в проволочной оправе. Почетное прозвище закрепилось за Ларионовым именно в "Детройте".
В переломном сезоне-1996/97 результативность Red Wings снизилась. Команда показывала рациональный хоккей, плюс ее укрепил в результате обмена Брэндан Шэнахэн – удивительный хоккеист, харизматичный и целеустремленный. Шэнни стал лучшим в "Детройте" по многим показателям, так что все смогли в очередной раз убедиться в прозорливости Боумэна.
Во втором плей-офф с "Детройтом" у Ларионова все шло как по маслу. В полуфинале Red Wings отомстил "Колорадо" и Патрику Руа за прошлогоднее унижение, ну а в финале борьбы вообще не было – "Филадельфия" скоропостижно скончалась в четырех матчах. Весомый вклад в этот красно-белый триумф внес вратарь Марк Вернон. Очень хорошо сыграл в финальной серии Сергей Федоров, который вообще стал лучшим бомбардиром команды в плей-офф. Находясь под опекой Профессора, Федоров показывал исключительный хоккей.
Ларионов привык брать под крылышко талантливых игроков и делать из них звезд – не зря после завершения карьеры он станет агентом и вплотную займется молодыми российскими хоккеистами...
Болельщики ждали победы "Детройта" более сорока лет, и можно понять, какое безумие творилось в Городе моторов, когда закончился решающий матч с "Филадельфией". Фанаты красно-белой рекой хлынули на улицы Детройта, начался праздник со всеми его атрибутами – были парад, салют, песни и пляски. Казалось, праздник никогда не кончится.
Золотодобытчики радовались не меньше болельщиков – пили шампанское, кутили, принимали поздравления.
Пока не случилось непоправимое.
Через шесть дней после победы "Детройта" в Кубке Стэнли в страшную автокатастрофу попали два системообразующих игрока команды, Фетисов и Константинов… Владимир стал инвалидом и больше не смог играть в хоккей.
Ларионов тоже мог оказаться в злосчастном лимузине, но в последний момент дочки уговорили его пойти в бассейн.
Russian five, в том виде, в котором ее создал Боумэн, прекратила свое существование.
Кубок Стэнли № 2, уход из "Детройта"
В следующем сезоне "Детройт" бился за ушедшего с хоккейной сцены Константинова. Команда была неудержима. В сериях плей-офф она проигрывала максимум два матча, не давая соперникам ни единого шанса "поднять головы". Ну а финал, как и предыдущий, получился однобоким. На этот раз под красно-белый каток попал "Вашингтон" - 0-4.
Празднование очередного триумфа вышло крайне эмоциональным. На лед пригласили Константинова. И он, находясь в инвалидной коляске, при помощи бывших партнеров, включая Ларионова, совершил круг почета с Кубком Стэнли. Фамилия Константинова вновь появилась на трофее - в виде исключения.
Владимира, к слову, в команде заменил российский защитник Дмитрий Миронов. Появилась новая Russian five – правда, ненадолго.
Ларионов стал одним из лучших в чемпионской команде, без него Red Wings уже сложно было себе представить. Игорь признался, что Кубок Стэнли – самый сложный турнир из всех, в которых он участвовал. Тем ценнее были добытые им победы.
Игорь выиграл уже все, что мог, в хоккее для него не осталось непокоренных вершин. Но Ларионов не собирался уходить, хотя неотвратимо приближался 40-летний юбилей.
"Детройт" Ларионова стал законодателем мод в Национальной хоккейной лиге. Игроки, выступающие за Red Wings, попали под колпак журналистов, потому что абсолютно все болельщики желали знать, как живут их кумиры, чем питаются, в какие места ходят, о чем думают.
Игорь Ларионов не стал исключением. Он мог разговаривать с прессой часами, причем на любые темы – его интересовало абсолютно все, в особенности политика и биржевые торги. Игорь очень волновался о судьбе соотечественников, поскольку в 1998 году Россия переживала жесточайший экономический кризис. Президент Борис Ельцин стремительно терял популярность среди населения, а вытягивать страну со дна был призван новый премьер-министр Евгений Примаков.
"У меня такое ощущение, что нет никакой надежды, - откровенничал в тот тяжелый для России год Ларионов. – Я обеспокоен, это же моя страна, в которой живут хорошие люди. В России есть много детей, которым нужна помощь, у которых должна быть нормальная жизнь, светлое будущее. Тяжело и нашим пенсионерам, правительство о них не заботится. На кладбищах есть могилы без надгробий, люди не могут себе позволить даже этого! Многие не знают, как пережить холодную зиму. И это меня очень сильно разочаровывает, ведь Россия – богатейшая страна в мире, если говорить о природных ископаемых: нефти, газе, никеле, каменном угле, древесине. У нас есть все, но нам приходиться молить о помощи. Это унизительно. Политики, находящиеся у власти, слишком много думают о себе, они вытягивают из народа деньги. Коррупция охватила всю Россию. Именно поэтому, если мы и получим помощь от стран Большой семерки, боюсь, народу ничего не достанется. Я не вижу выхода из ситуации".
Вячеслав Козлов высказался в том же духе, вспомнив о своих родителях, которые во время экономического кризиса жили в Воскресенске: "Хорошо, что у моих родных в гараже есть много картошки, соленых кабачков, пикулей, помидор. Думаю, еще несколько месяцев с ними все будет в порядке. Проблематично, что в стране нельзя ничего купить. Рубль упал, все пошли в магазины, чтобы приобрести соли, сахара. Моей маме исполнилось 50 лет, это большой праздник, но она не может купить хлеба или масла. Она пригласила знакомых на юбилей, но на столе не было даже хлеба".
"Очень жаль, что все это происходит в моей стране, - говорил, в свою очередь, Вячеслав Фетисов. - Люди ни в чем не виноваты, но им приходится платить высокую цену. Я так разочарован! Многое изменилось семь лет назад, но не этого мы хотели. Люди ждали, что будет демократия. Полагаю, мы ошибались".
Как видно, российские легионеры "Детройта" были предельно откровенны с журналистами, и за это их тоже любили. Была у них и личная жизнь, куда они старались прессу не впускать. У Ларионова в Детройте жила большая семья – жена, трое детей. Им нужно было уделять внимание, но где было взять на это время?
И все же, Ларионов пытался быть примерным семьянином, старался, чтобы его дети были чем-то увлечены, развивали себя. В конце концов, они стали интересными людьми, нашли себя в творческих профессиях. Дети брали пример со своего звездного отца, который добился всего в жизни сам, благодаря упорному труду и постоянному желанию быть лучшим, непрерывному самосовершенствованию.
Жизнь Ларионова была расписана по часам. Он соблюдал строгую диету и поэтому всегда оставался в идеальной форме, выглядел, как типичный герой рекламы элитного одеколона. Однажды Павел Буре, приехав в Детройт, встретил Ларионова и был изумлен – прошло столько лет, а он ни капли не изменился! Ларионов просто умел следить за собой, в этом был секрет его хоккейного долголетия. Годы шли, а на площадке он по-прежнему оставался самым молодым.
После взятия второго Кубка Стэнли в "Детройте" началось "русское похолодание". Ушел Миронов, игра которого не устроила Боумэна в плей-офф, завершил карьеру Вячеслав Фетисов. Появлялись, правда, новые российские легионеры – Юрий Буцаев, Ян Голубовский, но образ фантастической Russian five становится все более тусклым.
Ларионов в какой-то момент почувствовал, что пришло время перемен. В 2000 году он выходит на рынок свободных агентов и подписывает контракт с "Флоридой Пантерс", восстанавливая партнерство с Павлом Буре.
У такого решения были не только игровые мотивы – генеральный менеджер "Детройта" Кен Холланд не торопился заключать устраивавший Ларионова контракт, при этом ранее он вынудил Фетисова завершить карьеру, предложив легендарному защитнику смехотворное соглашение.
Наконец, Ларионову надоело играть в Западной конференции из-за слишком длинных и утомительных перелетов.
Профессор + Русская Ракета, возвращение в "Детройт" и золотой хет-трик
Увы, новый союз Буре с Ларионовым вышел неудачным. "Флорида" не имела кадровых ресурсов, чтобы бороться за место в плей-офф.
Считалось, что Ларионов споется с Буре, а также станет дядькой-наставником для молодых "пантер". На деле вышло иначе. Игра у ветерана не клеилась, а тут еще тренер Терри Мюррей пытался его "построить". Он считал, что Ларионову надо играть в более агрессивный хоккей.
Пробовать научить играть в новый хоккей человека, который знает в пять раз больше тебя, утопично.
Игорь открыто спорил с коучем, что, понятно, не способствовало созданию хорошего микроклимата в команде. Кроме того, Ларионов получил травму и пропустил много матчей. Свое 40-летние Игорь отмечал скромно, согласно российским традициям. Журналисты делали свои выводы – мол, понимает, что игра не идет, поэтому не шикует.
Но Ларионов знал себе цену. Поэтому Мюррей совершил роковую ошибку, когда пытался воспитывать Профессора. Ларионова убрали из звена Буре, поставили в четвертую тройку. Это было на редкость глупое решение.
Холланд, еще недавно с легким сердцем отпустивший Ларионова, вдруг осознал, какого игрока потерял "Детройт", и поспешно провел переговоры с представителями "Флориды", договорившись с ними об обмене. Ларионов начал собирать вещи, чтобы вернуться в Детройт, где он уже успел продать дом. Не рассчитывал Игорь, что во "Флориде" пробудет так недолго – всего каких-то шесть месяцев.
Символично, что спустя пару дней после отъезда Ларионова был уволен Мюррей.
"Детройт" принял своего любимца с распростертыми объятиями. Команда менялась, но костяк оставался. При этом Боумэн продолжал точечно усиливать "Детройт". Появился новый вратарь, и какой – Доминик Гашек! В линию нападения были приобретены Люк Робитайл и Бретт Халл. Появилась и еще одна звезда, российская – Павел Дацюк. Сейчас Пашу все чаще сравнивают с Ларионовым – по игровому интеллекту, по красоте игры, по отношению к делу. Тогда же он был еще зеленым юнцом, который с открытым ртом смотрел на звездных ветеранов "Детройта".
Профессор играл в своем третьем чемпионском сезоне так, что о его мытарствах во "Флориде" больше никто не вспоминал. Центральный нападающий в очередной раз обрел второе дыхание. Строгая диета, изнурительные тренировки, любовь к работе - все это в совокупности принесло золотые плоды.
В финале Кубка Стэнли Ларионов вышел на пик формы. Его бывший партнер по "Сан-Хосе" Артур Ирбе, защищавший цвета "Каролины", трижды вынимал шайбу из сетки ворот после точных бросков российского нападающего.
Третий матч серии стал бенефисом Ларионова. Игра проходила на стадионе "Каролины" Raleigh Entertainment & Sports Arena, в присутствии почти двадцати тысяч зрителей, неистово болевших против "Детройта". "Каролина" чувствовала, что проигрывать ну никак нельзя, что матч из серии "пан или пропал". Оступишься, и "Детройт" не остановить. Поэтому команда боролась с отчаянием утопающего!
Ларионов забросил первую шайбу "Детройта" с передачи Бретта Халла, сравняв счет во втором периоде. Но это была лишь приправа к основному блюду, которое Ларионов приготовил напоследок.
Основное время победителя не выявило, все решилось в третьем овертайме. "Каролина" выиграла вбрасывание, но потеряла шайбу в плотной борьбе у бортов. Ларионов как обычно оказался в нужном месте в нужное время, ловким финтом уложил на лед игрока "Каролины", выдержал мхатовскую паузу, дождавшись, когда Ирбе присядет и откроет верхнюю часть ворот, после чего спокойно пустил каучуковый диск куда надо – 3:2.
"Это мой самый важный гол в карьере", - объявит после игры ее герой, который до этого никогда не забивал в овертаймах матчей плей-офф. Кроме того, Ларионов стал самым возрастным игроком, забившим в финале Кубка Стэнли – ему был 41 год и 187 дней. Легендарный бросок помог Ларионову определиться с названием брэнда для своего вина. Долго думать не пришлось - IL Triple Overtime.
От такого удара в исполнении российского ветерана "Каролина" так и не оправилась, проиграв финал 1-4. Ларионов внес перелом в серию, он вывел "Детройт" вперед, и судьба чемпионства была предрешена.
Это может показаться сюжетом фантастического романа, но в том-то и смак, что Ларионов на самом деле, в 41-летнем возрасте, взял Кубок Стэнли и был в числе лучших игроков Национальной хоккейной лиги того сезона!
Такие игроки, как член Зала хоккейной славы НХЛ Игорь Ларионов, появляются раз в сто лет. Их ценят не за точные передачи, и даже не за голы. Их ценят просто потому, что они являют собой образец "чистой красоты", идеала, к которому должен стремиться каждый. Не словом, но делом Ларионов доказывал, что для него нет никаких тайн в хоккее, да и вообще в жизни, что он может побороть систему, побороть возраст, побороть чужое невежество – и добиться результата, даже когда все списали его со счетов.
Как жаль, что Ларионов больше не играет в хоккей. И как хорошо, что по-прежнему играет Дацюк!
Достижения Игоря Ларионова
8-кратный чемпион СССР (1982-89)
6-кратный чемпион Европы (1982, 1983, 1985-87, 1989)
4-кратный чемпион мира (1982, 1983, 1986, 1989)
Двукратный олимпийский чемпион (1984, 1988)
Бронзовый призер Олимпиады (2002)
Член Тройного золотого клуба
Статистика в зарубежных клубах
1989-1992 "Ванкувер Кэнакс" 154 (55+99)
1993-1996 "Сан-Хосе Шаркс" 109 (29+80)
1995-2000, 2001-2003 "Детройт Ред Уингс" 456 (109+347)
2000 "Флорида Пантерс" 11 (5+6)
2003-2004 "Нью-Джерси Дэвилс" 11 (1+10)
Читайте также о других наших легендах НХЛ в материалах "РБК-Спорт":
Николай Хабибулин
Павел Буре
Сергей Зубов
Александр Могильный
Алексей Гусаров
Вячеслав Фетисов