Место для подвига. Почему Леброн Джеймс уже выиграл финал НБА-2015

Sports.ru пытается осмыслить значимость финала НБА-2015 для карьеры Леброна Джеймса.

Леброн не хотел, чтобы получилось именно так. Какими бы ни были настоящие причины бегства из «Хит», один из ключевых доводов нельзя оспаривать: не дождавшись помощи от Уэйда и Боша, не увидев поддержки со стороны Райли и Микки Эрисона, Джеймс решил сам строить команду так, как он это видит. Попытка визуализировать клуб под названием «Леброн Джеймс» четко проявилась в начале сезона: лучший игрок мира отказался от роли альфа-самца и пытался сделать так, чтобы «командная стая» работала совсем по иным, даже не совсем спортивным законам.

Джеймс видел себя скорее президентом корпорации, который держит руку на пульсе, просчитывает ситуацию, соразмеряет затраченную энергию и извлекаемую пользу и активно вмешивается лишь в чрезвычайных ситуациях. Его не особенно волновали накапливающиеся поражения. Важнее было показать своим подопечным, что он очень рассчитывает на них на обеих сторонах площадки в главных матчах. И хоть и по-прежнему может избавить их от всех проблем самостоятельно, но преследует глобальные личные цели, чтобы распыляться на мелочи. Мелочами должны заниматься помощники.

Эксперимент очень сильно выбивался из всего, что мы когда-либо видели на паркете. Майкл Джордан мог выпрыгивать из штанов, чтобы вытащить команду в безнадежном матче с «Ванкувером». Кобе Брайант всегда вел собственным примером и научил зрителей основному закону своей игры — если он пробегал первую четверть, бросив по кольцу два раза, значит обязательно компенсирует этот дефицит в какой-нибудь другой. Для всех лидеров — от Карима до Уэйда — минимальная передача лидерских функций становилась чем-то дико болезненным. Быть может, нечто подобное и было характерно для Шакила, но центровой — это исключение, подверждающее правило: мало кто валял дурака все лето и набирал форму к марту. И это явно не казус Леброна.

Джеймс, помешанный на истории лиги, на пирамидах/горах Рашмор великих, на создании образа, уже давно очень серьезно озаботился борьбой за место в вечности.

«Решение» было лишь такой ребяческой затеей. В свое время ее пытались выдать за объединение трех друзей, которые захотели не просто побеждать, а побеждать вместе. Но это все, конечно, ерунда. «Решение» — первый шаг Джеймса к легкому мухлеванию с баскетбольной историей. Уилт Чемберлен и Кобе Брайант не скрывали, что помешаны на статистике. Многие большие игроки переезжали в «Бостон» или «Лейкерс», понимая, что именно там их шансы на титул возрастают. Звезды в возрасте частенько начинали бегать по командам-претендентам, зная, что это их последний шанс урвать заветный перстень. Но именно с «Решением» произошло первое осмысленное вторжение в объективный ход истории: многие великие до этого бунтовали, увольняли тренеров, ставили условия руководству, но никто не додумался обхитрить всех и объединиться с двумя другими лучшими игроками современности.

Опять же затея получилась топорной. Во-первых, намерения Джеймса и его друзей были слишком прозрачны, что привело к небывалому всплеску негатива. Во-вторых, сама по себе она бы не сработала и уж точно не принесла бы им «не одно, не два, не три»…

Возвращение в «Кливленд» породило новые манипуляции с историческим наследием, уже на совсем другом, более утонченном уровне.

Нечто подобное в этом сезоне можно было наблюдать со стороны Кобе Брайанта: лидер «Лейкерс» довел до совершенства образ безжалостного воина, работающего и днем и ночью и не дающего никаких поблажек партнерам, бойца, который чувствует ответственность за судьбу команды, а потому, если где-то и перегибает палку, то исключительно из хороших побуждений. Но Кобе уже по сути завершает карьеру, и с его «наследием» все понятно. Джеймс же продолжает работать над своим местом в истории и над его правильным восприятием в самом расцвете сил — он начал делать это уже давно, в тот момент, когда понял, что потребуется много околобаскетбольных усилий, чтобы реабилитировать себя после «Решения», и не останавливается на «возвращении домой».

Джеймс не хотел, чтобы получилось именно так. Опыт в «Майами» научил его самому главному тезису баскетбольной мифологии — когда выигрывает команда, ее лидер получает заслуженное, поднимается по ступенькам пирамиды так, как будто сделал все сам, но штука в том, что сам, в одиночку, выиграть не может никто, а потому ему нужна команда. Он привел за собой в «Кэвз» еще одну звезду, Кевина Лава, вроде бы подходящего под тот баскетбол, который помогает командам Джеймса побеждать. Он разглядел в Кайри Ирвинге то, чего не замечали в нем на самом деле многие — не просто короля финтов, а парня, способного вырывать матчи, идеального помощника. Он пытался повлиять на Диона Уэйтерса так, как ему удалось повлиять на Джей Ар Смита. Притащил с собой кучу друзей-ветеранов, необходимых любой чемпионской команде — кто же мог знать, что они уже все. Он принял Блатта лишь потому, что понял, что тот не будет мешать ему «играть в тренера» — одна из версий ухода из «Майами» гласила, что Джеймса чересчур напрягал чрезмерный контроль со стороны Райли, Леброн хотел командовать сам.

Расчет был на возвращение в финал с более молодой, уже управляемой самим Джеймсом командой, более глубокой, чем «Майами», играющей в похожий баскетбол, но не связывающей все надежды исключительно с лидером. В финал Леброн вернулся, но обстоятельства сложились таким образом, что для его «наследия» — это не еще один плюс, а непредвиденная аберрация с серьезными последствиями. У Джеймса столько же финалов, сколько и у Джордана. Только вот ЭмДжей выиграл все свои, а в случае поражения у Леброна будет 2-4, четыре поражения. Столько было лишь у Мэджика Джонсона — правда, тот и выиграл пять раз, в том числе в своем первом сезоне.

Фото Global Look Press

Катастрофа?

Оказалось, что совсем нет.

Великие баскетболисты бывают разными. Бывают суперзвезды, ведущие свои если не мощные, то вполне дееспособные команды. Бывают титаны, которые бросают вызов судьбе и идут на заведомую гибель. Заслуги первых никто не умаляет, но относятся к ним по-разному. Вторых всегда обожают и окружают зачастую иррациональной любовью.

Леброн никогда не хотел быть в положении последних. Роль условного Айверсона плохо сочеталась с амбициозными планами по трансформации исторической парадигмы. Но когда ему пришлось ее принять (это осознание происходило постепенно по ходу сезона), то все получилось настолько удачно, что стало чуть ли не частью плана, частью процесса очищения, «возвращения» и окончательного освобождения от роли «злодея». Он уже вроде бы и не «мухлеватель» с историей, а «спаситель», вернувшийся из изгнания, чтобы избавить Кливленд от проклятья. Он словно намеренно подыгрывает нам, отягощая драму новыми деталями: «этот сезон — самое сложное испытание в моей карьере»; «Голден Стэйт» — самый сложный соперник, который у меня был»; «я никогда не играл лучше, чем сейчас»; «не надо называть меня «андердогом», я совершенно точно не «андердог»; «я знаю лишь, что Кайри выбыл, но те, кто нас списывают, ошибаются, мы будем готовы»; «я такой человек, который не оставляет незаконченные дела»… В качестве тренера он тоже не может не помочь себе — Джеймс героически затащил обескровленную команду в финал и теперь будет также драться один и дальше, даже если ему придется совершать 50 бросков. Добавьте к этому картинные падения «без сил» в серии с «Хоукс», решение судьбы Тристана Томпсона в «Кливленде», позитивная оценка работы Блатта

Леброн не хотел, чтобы получилось именно так. Но все сложилось, чтобы он мог показать себя героем.

Он превратил катастрофу в информационную победу — даже неудача не отразится на его резюме, ведь сам финал оказался столкновением героя и сверхчеловеческих сил. Ну а в случае победы эта серия совершенно точно окажется главной в его карьере. В какой-то степени она уже главная. Джеймса всегда недолюбливали, он слишком сильный, слишком большой, слишком здоровый и наглый, в нем слишком много наносного, его стремление получить больше, чем когда-либо было даже у суперзвезд, раздражает — его легко не любить. И противостояние с «Голден Стэйт» (как продолжение всего плей-офф) заставило взглянуть на него иначе — если не проникнуться его борьбой, то по крайней мере отдать должное.

Слишком многие уверены, что Джеймс сможет выиграть и в одиночку. А еще больше тех, кто желает ему этого. Именно поэтому он уже победил.