Евгений Плющенко — РБК: «Я всегда буду топить за Путина»

Читать в полной версии

В интервью Плющенко рассказал:

• какие задачи ставит перед Аленой Косторной;
• как и на какие средства будет развиваться его академия в ближайшем будущем;
• что является главной проблемой Александры Трусовой;
• почему Плющенко рано сопоставлять с Тутберидзе;
• зачем записал видео в поддержку голосования о поправках к Конституции;
• почему снялся с индивидуальных соревнований на Олимпиаде в Сочи.

Косторная начинает с нуля

— Как собираетесь решать проблему с официальным переходом Косторной?

— Алена приступила к тренировочному процессу в нашей академии. Она катается с Сергеем Розановым. Параллельно мы готовим документы. Несмотря на то что трансферное окно закрыто, мы рассчитываем осуществить переход. Этот момент мы будем проговаривать. Я хочу переговорить с Министерством спорта, с министром спорта, чтобы Алене разрешили поменять клуб в виде исключения. Если нам пойдут навстречу, будет здорово. Все-таки Алена — чемпионка Европы. Она не хочет находиться в той команде и приняла решение перейти к нам.

— Что делать, если переход осуществить не позволят?

— На официальных соревнованиях она может кататься за предыдущий клуб, а тренироваться у меня. Никаких препятствий к этому нет.

— Косторная, как и Трусова, сама инициировала переход в вашу академию?

— Сто процентов. Я читаю многочисленные комментарии, и люди, мне кажется, начинают мерить по себе: якобы предложены какие-то контракты, что-то чего-то обещали, деньгами заманили. Спортсменки уже достаточно взрослые и способны принимать серьезные взвешенные решения. И если им нравится тренироваться в другом месте, если нет шероховатостей и трений, их никаких рублем не заманить.

Мне, когда я катался у Алексея Николаевича Мишина, предлагали перейти к Татьяне Тарасовой. Переговоры вел Николай Морозов. Я ответил: «У вас же есть Леша Ягудин». Мне сказали: «Делаем ставку на тебя». Я поблагодарил и отказался, так как мне было комфортно у своего тренера, которому я полностью доверял.

Когда спортсмен достаточно взрослый и у него все хорошо в команде, его невозможно переманить никакими деньгами. Не надо мерить и думать только рублем.

— Трусова хотела перейти в вашу академию еще два года назад. Когда такое желание впервые высказала Косторная?

— Мы начали общаться с Аленой две недели назад по ее инициативе. До этого никто со мной на связь не выходил, а я с Аленой никогда не пересекался и не был знаком.

— У Косторной будут принципиально новые программы?

— Мы будем менять полностью две программы и уже приступили к работе. Мы ведем переговоры с хореографами мирового уровня. Единственное, стопорит пандемия, закрытые границы. Будем выходить из положения.

— Задача — сделать Косторную олимпийской чемпионкой?

— Первая задача — ее полностью восстановить. Девочка давно не каталась. Она пришла и все делает с нуля. Вторая задача — поставить классные программы и выступить на прокатах. Потом будем разговаривать о дальнейших планах. Я люблю идти поэтапно.

Стройка двух катков уже идет

— Многие фигуристы заинтересованы в переходе в вашу академию?

— Желающих много. Причем хорошего уровня, хотя уже сейчас у нас занимается большое количество людей — более ста человек.

В этой связи я принял решение построить два катка. Один — на юго-западе Москвы, на Востряковском шоссе. Второй — в области, в Горках-10, рядом с моим домом. Сейчас я арендую лед на улице Лобачевского. Но академии нужна своя база, свои катки. Строительство обоих объектов уже идет.

— Катки возводятся на счет ваших личных средств?

— Да.

— В какую сумму обойдется стройка?

— Это огромные деньги. Речь о сотнях миллионов рублей.

— Каковы примерные сроки ввода объектов в эксплуатацию?

— Я не люблю тыкать пальцем в небо. Подрядчики говорят, что построят за шесть месяцев. Будем исходить из этого. Но я думаю, что процесс, как и любая стройка, задержится.

— Катки будут большими?

— В Москве больше, чем в области, но оба — полноценные тренировочные базы. В Москве — капитальное строение с большими залами и раздевалками, фитнесом, рестораном. В Московской области — быстровозводимое каркасное сооружение. На этой арене тоже будут фитнес, кафе, залы.

— Вы говорили, что годовой убыток вашей академии — 12 млн руб. Если перевести школу на свои катки, экономия будет существенной?

— Аренда на нынешнем месте очень большая. Я принял решение строить катки в том числе для того, чтобы не отдавать деньги просто так, а чтобы они работали на школу.

— У вас есть бизнес-план? Планируется ли вывод академии в финансовый плюс?

— У меня нет бизнес-плана. Я поставил задачу воспитать олимпийских чемпионов, а как я к ней приду, с убытками или без, — без разницы. Я хочу сделать для своих сборников очень хорошие условия. Один из катков делаю в области специально — за городом можно проводить сборы, бегать кроссы и вообще не выдвигаться в Москву, а находиться на закрытой базе. Там будут и места для проживания, реабилитационный и медицинский центры, питание.

Что касается бизнеса, то люди и организации после занятий академии могут арендовать лед, которого в России не хватает. Думаю, и по бизнесу все будет хорошо. Впрочем, задачи делать огромные деньги у меня нет.

— Но что-то зарабатывать рассчитываете?

— После открытия катков, в принципе, можно будет зарабатывать, что-то окупать. Тренеры, персонал, свет, — на все нужны деньги. Чтобы содержать тот же лед, нужно минимум 1,5 млн руб. в месяц. Но прежде чем говорить о деньгах, нужно посмотреть, что и сколько будет стоить.

— Кто-то вам помогает? Есть спонсоры?

— Никто. Помог только мэр Сергей Семенович Собянин, который выделил землю под строительство катка в Москве. Ему огромное спасибо. Это — серьезная поддержка.

— Под каток в области землю покупали?

— Под второй каток я выкупил землю у соседей, которые жили рядом с моим домом.

— К вам в академию можно прийти с улицы?

— Да. Но базовую подготовку из-за цен на аренду мы убрали. Сейчас берем тех, кто имеет как минимум два года обучения фигурному катанию. Когда откроются катки, вернем группу начальной подготовки.

— Какова стоимость обучения в вашей академии?

— Можно заниматься и бесплатно. У нас есть группа для детей с особенностями развития — с ДЦП, синдромом Дауна. Также за занятия не платят дети из многодетных, малоимущих семей и суперталантливые. Минимальная цена — 15 тыс. руб. в месяц.

— Каково количество бесплатных мест?

— Если придет суперталантливый ребенок, место ему найдем.

Проблема Трусовой — психология

— Ваши впечатления?

— Мне интересно двигаться вперед с высококлассным спортсменом, который делает многооборотные прыжки. Да, у Саши сейчас переходный возраст. Мы с ним боремся. Она непростая, у нее есть характер. Где-то мы начинаем между собой воевать. Но это нормально. Я вспоминаю себя и моего великого тренера Алексея Николаевича Мишина. Мы с ним спорили, конфликтовали. Однако это касалось именно спорта. Примерно такой же процесс у нас с Сашей. На сегодняшний день я доволен.

— А она?

— Если она здесь — значит, довольна. С Сашей мы поставили две программы. Сейчас их шлифуем, оттачиваем каждое движение, потому что для нее это два совершенно новых образа. Таких программ у нее не было. Дорожки шагов очень сложные, приближенные к мужским. Думаю, с ними она покажет новое катание.

— Трусова станет новой именно благодаря этим программам?

— Да, конечно. И благодаря новому дыханию, хореографическим решениям, музыке, стилю.

— Какие прыжки есть в этих двух программах? Есть ли четверной риттбергер?

— Мы работаем и флип, и риттбергер.

— Переходы Трусовой и Косторной буквально взорвали информационное пространство.

— Я вообще не вижу проблемы при переходе спортсмена к другому тренеру. Трансферы есть везде. Однако таких скандалов нет. А у нас начинают раздувать: «Вау, произошло что-то критичное». Леша Ягудин в свое время перешел от Мишина к Тарасовой. Кулик перешел от Кудрявцева к Тарасовой. И ничего.

— Трусова по потенциалу, на ваш взгляд, сильнейшая фигуристка мира?

— Это неоспоримо. Просто нужно справиться с психологией. Это то, что у нее не получалось ранее, особенно в последнем сезоне, когда она проиграла вообще все.

— По-вашему, главная проблема Трусовой — психологическая?

— Считаю, что да. Еще ей нужно правильно тренироваться, выработать схему. Работу надо провести огромнейшую. Это кажется со стороны, что она прыгает четверные и вроде лучшая. Нет. Но сейчас, считаю, мы делаем все грамотно.

— Быть тренером Трусовой — большая ответственность. Если она будет проигрывать воспитанницам Тутберидзе, для вас это будет серьезный удар. Согласны?

— Я всегда рискую — либо все, либо ничего. И что в жизни, что в карьере мне никогда не доставалось легких путей. Если даже что-то не получится — мы не расстроимся, будем двигаться дальше. Но, я думаю, у нас все будет хорошо.

Сопоставлять меня с Тутберидзе рано

— Вы говорили, что необходимо менять ситуацию, при которой многие девочки рано заканчивают карьеру. Как ее исправить?

— Это тяжело. Девочки взрослеют, становятся девушками. Когда малышкам по 12–13 лет — крутись не хочу. Как только прибавляется вес — нарушается психика, координационные моменты, техника прыжков. Нужно следить за диетой и еще больше работать. Кто перебарывает, тот идет дальше. Например, Лиза Туктамышева.

— Не считаете, что одна из составляющих проблемы — низкий возрастной ценз?

— Считаю, что его нужно поднять до 16 лет. Именно с этого возраста нужно начинать выступать на взрослых соревнованиях. В 16 лет совсем другое катание, чувство музыки, жеста и восприятие мира в сравнении с девочками 14 лет. Эти два года очень существенны.

— В середине июня Международный союз конькобежцев (ISU) признал Этери Тутберидзе лучшим тренером мира в фигурном катании. Ставите ли вы перед собой задачу завоевать эту награду помимо воспитания олимпийских чемпионов?

— Если воспитаю олимпийских чемпионов, значит, уже чего-то добьюсь. Я никогда не называл себя лучшим. Всегда говорил: хороший спортсмен. Теперь хочу иметь возможность назвать себя хорошим тренером.

— Вы говорили, что отметить стоит не только Тутберидзе, но и всю ее команду. Является ли для вас постановка дела в ее группе неким эталоном, к которому стоит стремиться? Или, может быть, ваша академия уже в чем-то превосходит группу Тутберидзе?

— У Этери очень хорошо налаженный процесс и действительно сильная команда. Особенно сильной она была, когда в ней работал Сергей Розанов, тренер, который многим поставил четверные прыжки. Я очень рад, что он принял решение перейти в мою команду. Сопоставлять меня с Тутберидзе сто процентов рано. Я начал профессионально заниматься тренерской деятельностью только в прошлом году. Она работает уже долгое время.

Тем не менее за год мы подготовили Титову. Когда она пришла к нам, то занимала 23-е место и не делала ни одного тройного прыжка, не делала даже аксель в 2,5 оборота. В прошлом сезоне Титова выиграла первенства России и Москвы по младшему возрасту. Это сделано за пять месяцев. Это наша маленькая победа и гордость, но нужно идти дальше. Мы поставили задачу обыгрывать всех.

— Есть ли в вашей академии перспективные мальчики? Вы говорили, что в России сейчас нет мужчин, способных бороться за самые высокие места на международных турнирах.

— Есть. Те же братья Кирилл и Никита Сарновские. Приехал к нам талантливый мальчик из Ижевска. Но им нужно время.

— Почему российские мужчины уступают девушкам?

— Если судить по моей академии, мальчики, в отличие от девочек, боятся делать четверные прыжки. Парадокс, но это так. Мы стараемся этот барьер перебарывать. Определенные улучшения есть.

Путин — лучший лидер за все годы

— Можно после этого сказать, что вы заинтересовались политикой?

— Нет, я не заинтересован политикой, а заинтересован в улучшении жизни, в том числе своей. Я всегда топил и буду топить за Владимира Владимировича Путина. Это мое гражданское право. Я вижу, что для спорта делается очень многое. Считаю, что Путин — лучший лидер за все годы. Я бы хотел, чтобы он был президентом как можно дольше.

— Ваша мотивация сняться в ролике заключалась именно в этом — чтобы Путин продолжал оставаться президентом?

— Увеличение пенсий — это же очень хорошо? Очень. Улучшение медицины — это же здорово? Здорово. За эти поправки не голосовать глупо. Поэтому я и высказал свою позицию о Владимире Владимировиче. А если он примет решение вновь баллотироваться на пост президента, то этот вопрос решит народ. Мне Путин очень нравится. Я с ним неоднократно встречался. Даже играл в хоккей.

— Не жалеете, что записали этот ролик, учитывая ряд негативных мнений, высказанных после его выхода?

— Ни в коем случае. Я вправе высказывать и отстаивать свою гражданскую позицию. Такое же право есть у любого другого гражданина России. У нас свобода слова. Просто она немножко стала излишней. Стали переходить на оскорбления. Можно сказать, что твое решение неправильно, обосновать почему. Но оскорблять, материться, использовать ненормативную лексику, что я прочел в посланиях в свой адрес, нельзя. Но я на этих людей не обращаю внимания. У них своя точка зрения, у меня — своя.

— Один из ваших критиков — Алексей Навальный. Он ничего не ответил вам на предложение встретиться на боксерском ринге?

— Нет.

— Вы заявили, что вам стыдно жить в одной стране с Навальным?

— Я бы вообще больше не затрагивал эту тему. Она уже прошла и для меня закрыта. И Навальный, и другие — они любят пиариться. Но пусть это делают на других именах.

— Ваших шоу, показательных выступлений зрители в ближайшее время в связи с загруженностью в академии не увидят?

— Мы планируем провести новогодние шоу, они пройдут после чемпионата России, с 30 декабря по 5 января. Будет новая программа. Но в целом да, я отказался от многих шоу и погрузился в тренерскую работу.

— Вы подали в суд на издание Starhit, которое написало о возможных проблемах с психикой у вашего сына?

— Мы работаем над этим, общаемся с руководителем холдинга. Будем идти до конца. Два месяца выжидали. Скоро будут дальнейшие действия. Судебного процесса, похоже, не избежать.

— Каковы ваши требования, чтобы дело не дошло до суда?

— Пока на эту тему мне бы говорить не хотелось.

Думал выступить на Играх в Пхёнчхане

— По словам врача, которого цитировала ваша жена Яна Рудковская, если бы Евгений Плющенко выступил в одиночном катании, то мог бы умереть. Все было настолько серьезно?

— Это не пиар. Один из титановых болтов в моей конструкции в позвоночнике надломился. И, как сказал оперировавший меня врач Пекарский, если бы я выступил и даже удачно приземлился после четвертого прыжка, мог не умереть, но остаться инвалидом.

— Находясь в Сочи, понимали, насколько все серьезно?

— Я не верил, что могло что-то сломаться. Думал, что-то случилось с мышцей. Была сильная боль, сильное жжение, как будто в позвоночнике все горело. Через неделю приехал на обследование. Мне показали, что головка от шурупа надломлена, а рядом проходит нервное окончание. «Хорошо, что ты снялся. Если бы пошел в дальнейшую работу, то уже мог бы крутить инвалидную коляску», — сказал мне врач.

Выиграв командный турнир, я был героем. Буквально через три дня на меня набросились и сделали антигероем. Такое, похоже, может быть только в нашей стране, где очень «добрые» люди. Видя это, Константин Эрнст (генеральный директор «Первого канала». — РБК) сказал, что мы будем делать материал прямо из операционной, чтобы люди видели, насколько все серьезно.

— Многие говорили, что Плющенко снялся потому, что испугался проиграть.

— Олимпиада — один раз в четыре года. Чтобы попасть туда, нужно проделать огромный объем работы. Чтобы поехать в Сочи, я специально сделал операцию, старался изо всех сил принять участие в четвертой Олимпиаде. И после всего этого сняться из-за боязни конкурентов? Это полнейший бред.

После Сочи я перенес четыре операции на позвоночнике. Это последствие нагрузок. При подготовке к Олимпиаде я начал тренироваться раньше времени. Операцию сделали за девять месяцев до Игр, а восстанавливаться требовалось четыре месяца, но уже через два я вышел на лед. К тому моменту конструкция не успела обрасти мышечным корсетом, поэтому в итоге она и сломалась.

Уверен, если бы выступил в Сочи в одиночном катании, выиграл бы пятую олимпийскую медаль. В тройке бы был совершенно спокойно, элементарно. Я думал и об участии в пятой Олимпиаде в 2018 году. Начинал кататься, но вернуться не позволила спина.