Никита Мазепин — РБК: Когда-то приду в «Формулу-1» в качестве бизнесмена
- Чем планирует помочь отстраненным из-за ситуации на Украине российским спортсменам
- Как пережил уход из «Формулы-1»
- Почему подал в суд на Haas
- Как относится к реакции коллег на увольнение
- Как отреагировал на критику технического директора Haas «за спиной»
- Планирует ли продолжать карьеру в автогонках
- Почему не стоит удивляться провальному выступлению Хэмилтона
- Почему создатели сериала Netflix больше внимания уделили ему, а не сыну Шумахера
Никите Мазепину 23 года, он является сыном бизнесмена Дмитрия Мазепина. Гонками Мазепин-младший начал заниматься в семилетнем возрасте. С 2011 по 2014 год он принимал участие в различных соревнованиях по картингу. В 2014 году в возрасте 15 лет дебютировал в чемпионате с открытыми колесами, приняв участие в этапе серии MRF Challenge Formula 2000 на трассе «Лусаил».
Карьера в серии «Формула» началась в 2016 году. Тогда он провел полный сезон в чемпионате Европы «Формулы-3» в составе команды HitechGP. В 2016 году Мазепин подписал контракт с командой «Форс Индия» «Формулы-1», по которому стал пилотом по развитию. В 2017 году трижды поднимался на подиум (из них два раза — на «Ред Булл Ринге»), всего набрал 108 очков и занял десятое место в личном зачете «Формулы-3».
В 2018 году Мазепин перешел в GP3. Уже в первом заезде в Барселоне занял первое место, затем выиграл первую гонку на «Хунгароринге», вторые гонки в Спа и на Яс Марине. В итоге за сезон восемь раз поднимался на подиум, набрал 198 очков и стал серебряным призером чемпионата.
С сезона 2019 года выступал в «Формуле-2». В 2020 году одержал две победы (еще в одной гонке лишился победы из-за штрафа), занял пятое место в чемпионате.
1 декабря 2020 года было объявлено, что в 2021 году Мазепин станет пилотом команды Haas «Формулы-1». В дебютном сезоне Мазепин и его партнер по команде Мик Шумахер выступали не неконкурентоспособных болидах образца годичной давности. В итоге они не смогли набрать очки в чемпионате, заняв последнее и предпоследнее места соответственно.
После начала военной операции на Украине Haas разорвал контракт с Мазепиным, а также с компанией «Уралкалий» (подконтрольна «Уралхиму», гендиректором и акционером которой является Дмитрий Мазепин).
По данным Motorsport, американская команда отказалась вернуть «Уралкалию» $13 млн, полученных до расторжения спонсорского соглашения, и требует от российской компании еще $8,7 млн. При этом, напоминает издание, на момент разрыва контракта никаких санкций в отношении Мазепина не было. Соглашение было разорвано 5 марта, санкции ввели 9 марта.
Никита Мазепин после ухода из «Формулы-1» основал фонд помощи спортсменам, отстраненным от международных соревнований не по спортивным причинам. О его создании он объявил на прошедшем в июне Петербургском экономическом форуме.
«Не привязываемся к министерствам»
— Вы говорили, что многие атлеты работает с вашим фондом. Какие звезды российского спорта сотрудничают с вами?
— Работа с фондом идет каждый день. Я надеюсь, что наша спортивная семья единомышленников будет расти с каждым днем. К примеру, каждый участник панельной дискуссии ПМЭФ по спортивной индустрии смог бы внести вклад. И я приглашаю всех желающих присоединиться к нам и помочь другим спортсменам. А это такое комьюнити, где чем больше помогаешь ты, тем больше помогают тебе. К примеру, нас поддерживает олимпийские чемпионы и призеры Владимир Сальников, Маргарита Мамун, Екатерина Боброва и Александр Сухоруков.
— Министерство спорта как-то задействовано в работе фонда?
— Наши двери открыты для всех и мы не привязываемся к министерствам. Это частный фонд, и он никак не связан с Минспортом.
— Чем конкретно будет помогать ваш фонд?
— Мы предлагаем четыре основных направления поддержки: образовательные программы, помощь в поиске достойной работы, психологические и юридические консультации для тех, кто хочет определить свои возможности в мире спорта и за его пределами. Так что помощь будет всеобъемлющей.
«У Haas остался перед мной долг»
— Вы сказали, что будете оказывать спортсменам психологическую помощь. А сами нуждались в психологической поддержке, когда вас так странно уволили из Haas? Была ли депрессия?
— Тяжелым был первый день. Из-за стрессовой ситуации у меня выработалось определенное количество адреналина. Все-таки это было публично увольнение, которое все обсуждали, комментировали. Многие злорадствовали.
В обычной жизни увольнение обычно сопровождается корректным разговором. Об этом никто не узнает. Тут же все было сделано на широкую ногу. Вряд ли в Haas кто-то подумал, как чувствует себя их пилот. У меня ведь забронированы билеты и отели на весь сезон. То есть, было понимание в какой части мира я буду находиться через 6 месяцев.
После этого решения у меня стало так много свободного времени, что в какой-то момент стало страшно. Например, что делать завтра утром. Идти в зал или не идти. Есть торт на завтрак или взять нормальную еду. Если у меня раньше были четкие ориентиры, то они потерялись.
— Что помогло вам собраться?
— Я счастливый и везучий человек. У меня есть семья. Большой пример и наставник — мой отец. А спустя некоторое время после ухода из Haas пришла идея с фондом, который может помочь спортсменам в сложной ситуации, стать полезным. Постепенно «поехала» работа и я глубоко в это погрузился. Совсем недавно почувствовал, что жизнь сильно изменилась, но не могу сказать, что я доволен всем этим изменениям. Чувствую, что есть незаконченные цели, и это расстраивает.
— Как вы расстались с Haas?
— При расторжении контракта у Haas была задолженность по зарплате перед мной за этот год. И они до сих пор не выплатили ее. Мне кажется, работодатель, как минимум, должен компенсировать зарплату до момента увольнения и, наверное, выплатить какое-то выходное пособие. А когда на весь мир тебя пнули куда-то… это, наверное, неправильно. Но это только мое мнение.
Я лишь говорю о факте того, что контрактные обязательства не были выполнены. Это раз. Также надо понимать, что у нас было два независимых контракта. И разрыв соглашения с титульным спонсором («Уралкалием» — РБК) не имел прямого влияния на мое будущее в команде. То есть они приняли два отдельных решения. Свои деньги я не видел, поэтому мы идем в суд.
— И как на эту ситуацию отреагировало руководство «Формулы-1», регулирующего органа турнира, в котором выступает Haas?
— Я не знаю, как на это отреагировали. Я не обращался к ним, поскольку этот вопрос не совсем в их компетенции. К слову, у меня очень хорошее отношение к бывшему президенту Международной автомобильной федерации (Жану Тодту), нынешнему президенту (Мохаммеду бину Сулайему), руководителям «Формулы-1». И могу сказать, что, по моей информации, «Формула-1» выплатила деньги «Росгонкам» за отмененный Гран-при России и, тем самым, задала пример этикета — есть бизнес-отношения и беспредельничать нельзя, это неправильно. К сожалению, не все этим руководствуются. (позднее в «Росгонках» сообщили РБК, что не получали деньги за отмену российского этапа).
— Касательно суда, речь только о вас?
— Это лично моя история.
— Вы уже подали документы в суд?
— Да.
— Ассоциации теннисистов резко встретили решение организаторов «Уимблдона» о недопуске россиян. Как на ваше увольнение отреагировала ассоциация гонщиков «Формулы-1» (GPDA)?
— Если честно, то меня удалили из группы GPDA в WhatsApp в тот же день, когда Hass объявил об увольнении. Конечно, я получил поддержку коллег. Несколько известных гонщиков, которые сейчас едут в топ-5, написали мне личные сообщения. Кто-то решил поддержать публично, кто-то промолчать.
Но я никого не осуждаю. Сколько людей, столько и мнений. Человек должен иметь право на свое мнение в любой сфере. Как в личной жизни, так и в политической. Также каждый имеет право быть публично нейтральным. Хочу отметить, что Международная автомобильная федерация (FIA) допустила меня на определенных условиях.
Спорт должен объединять, и спортсмены из разных стран должны иметь возможность выступать с лучшими. Только в конкуренции один поднимает уровень другого, в результате растет зрелищность и это всем выгодно. Плюс я всегда руководствовался принципом: когда ты надел шлем, то у тебя нет цвета кожи, принадлежности к тому или иному государству. Ты гонщик, который демонстрирует свои лучшие качества на трассе.
— Вас удивили слова технического директора Haas Аяо Комацу, что с предыдущим составом пилотов команда не набрала бы очков?
- (После долгой паузы). Меня эти слова не расстроили. Я считаю, что вообще плохо говорить о людях за спиной: меня воспитали по-другому. С Аяо я ел за одним столом, он приезжал ко мне домой, когда я в Англии делал барбекю для команды, готовил ему бургеры своими руками...Если он так это видит, то как взрослый человек и профессионал, имеет право на свое мнение. Я уверен, он разбирается в гонках, но я с этими словами не согласен.
— Как думаете, руководители «Формулы-1» когда-нибудь зададутся вопросом о вашем увольнении? Ведь разрыв контракта в одностороннем порядке на основе вашей национальной принадлежности — это опасный прецедент.
— Формула-1 — это частный бизнес, и решения принимаются самой командой. В Haas их принимают полтора человека: Гюнтер Штайнер (руководитель команды) и основатель Джин Хаас, когда он в этом заинтересован. Поэтому я бы не стал связывать эту ситуацию с Формулой-1. «Формула-1» меня ниоткуда не исключала.
Планирует ли Мазепин продолжить карьеру гонщика
— В июле прошлого года вы отметили, что после завершения карьеры в «Формуле-1» у вас есть цель стать успешным бизнесменом. Сейчас кем вы себя ощущаете: действующим спортсменом или человеком, который стал гораздо ближе к бизнесу?
— Я бы неоднозначно ответил на этот вопрос. Для меня спорт — это образ жизни. Это то, как я привык жить, сколько себя помню: жесткое расписание, дисциплина, правильное питание. Думаю, спортсменом в голове я останусь навсегда. Да, и прошло не так много времени, как я закончил выступать в «Формуле-1».
Я оптимист. Есть уверенность, что в будущем появится возможность вернуться в серию. Поэтому у меня тот же вес, держу себя в хорошей физической форме, так что если такой вызов появится, то я смогу им воспользоваться.
С каждым годом «Формула-1» становится все более и более прибыльным делом. Топовые команды стоят несколько миллиардов долларов. Думаю, что я когда-то приду к тому, чтобы стать частью этой индустрии, как бизнесмен. Но спешить с этим не собираюсь.
В моих сутках тоже только 24 часа. Четко осознал это, когда потерял то, к чем так долго шел. Буквально за один день. Остался на обочине, без привычного образа жизни. Моя команда забыла обо мне. Переварив все это, я понял, как можно быть полезным другим спортсменам, оказавшимся в аналогичной ситуации. Поэтому все свободное время занимаюсь своим фондом. Это мое новое место работы. У меня был страх, что эта деятельность может оказаться невостребованной, но активное участие в ПМЭФ развеяло мои сомнения. На нашей сессии были титулованные спортсмены, которые поддержали фонд. Сегодня многих заботят похожие вещи.
— Касательно гоночной карьеры: есть ли окончательная определенность по вашему участию в ралли-рейде «Шелковый путь»?
— Я хочу официально заявить, что выступлю на «Шелковом пути». Я всячески готовлюсь к гонке. Но при этом хочу отметить, что для меня делом всей жизни и работы было участие в «Формуле-1». Сейчас же я получаю удовольствие от работы с людьми в своем фонде. Но это отнимает много времени. Безусловно, еду на «Шелковый путь» ради победы. Но если у меня это не получится, то не буду нервничать, не расстроюсь, а буду еще больше тренироваться и попробую это сделать во второй раз.
Для меня это образ жизни. Если честно, то люблю бездорожье не меньше гонок на асфальте. Я люблю путешествия, люблю природу. Благодаря этим багги (Мазепин весной вошел в состав команды Сергея Карякина, призера ралли-рейда «Дакар» в категории багги) посетил фантастические места в стране и за ее пределами, в которых никогда бы не оказался.
Один раз мы сломались во время пребывания на юге страны. Было очень жарко. Мы сидели в поле и ждали эвакуации. И в этот момент я понял, что мне нравится просто здесь сидеть, хотя мухи какие-то летают. Эти путешествия дают мне забыть о рутине, сесть за руль и получать удовольствие. Я мечтал об этом очень давно, и сейчас у меня получилось найти на это время.
— С Сергеем Карякиным вы были знакомы раньше?
— Я хотел с ним посотрудничать, когда еще выступал в «Формуле-1». Помню, мы в январе созвонились и общались по концепции сотрудничества. А сейчас возникла ситуация, которая ускорила реализацию нашего плана. Сергей мне очень близок по духу, поскольку является не просто гонщиком, а еще общественным деятелям. Он создатель мотошколы и поддерживает детишек. Мне есть о чем с ним поговорить. Мне с ним комфортно
— Есть мнение, что вам подошла бы серия Indycar. Готовы ли вы продолжить карьеру там?
— Мне неинтересен Indycar. Конечно, не могу сказать, что будет завтра. Но я всю жизнь хотел попасть именно в «Формулу-1». И я туда попал…, но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Только был шанс попробовать поездить на конкурентоспособной машине и реально побороться за очки, как… У меня нет сомнений, что это произошло бы, поскольку… Вы помните официальные тесты с Mercedes. Это машина, на которой ездил Валттери Боттас. Считаю, что лучшее время среди опытных спортсменов — это значимый результат, который говорит о потенциале. Я мечтал о завоевании очков в этом году и теперь надеюсь, что это произойдет в будущем.
— У вас есть понимание, когда вы сможете вернуться в «Формулу-1»?
— Такого понимания, к сожалению, нет. У меня только два глаза, третий еще не открылся — что будет завтра, я не знаю.
«Неудачное выступление Хэмилтона не удивляет»
— Следите за нынешним сезоном?
— Я люблю «Формулу-1», раньше очень любил с друзьями или семьей по воскресеньям садиться перед телевизором и смотреть. Эта традиция никуда не делась, я с интересом слежу за гонками на разных трассах.
— Чемпионом станет Red Bull?
— Считаю, для фанатов сезон получается классный. В этом году многие команды проделали хорошую работу и заслуживают стать чемпионами, но кубок только один.
— Вас удивляют неудачи Льюиса Хэмилтона, который фактически доминировал на протяжении последних лет?
— Нет, не удивляют. Это еще раз доказывает, что «Формула-1» — очень специфический вид спорта. Я провел весь прошлый сезон на 19-20-х позициях и знаю, что это не мой результат. Но если тебе не совсем подходит машина, либо она плохо доработана или не доработана вообще, то очень многое упирается в конкурентоспособность автомобиля.
Хэмилтон не разучился за зиму ездить. Если он выигрывал гонки, а сейчас ему тяжело, это значит, что «Формула-1» — чемпионат конструкторов, а не гонщиков.
— За время зимних тестов вы успели прочувствовать на своих спине и голове «дельфинирование», о котором сейчас так много говорят?
— Конечно, я почувствовал. Я работал в первый день тестов и на относительно короткой прямой в Барселоне не мог разгоняться в полный газ.
Машина так начинала прыгать, что мне приходилось бить по тормозам, потому что это: а) больно; б) сильная вибрация ломала всю заднюю часть машины — дифференциал и так далее. У меня таких ощущений никогда прежде не было. Что подумал? Что происходит что-то странное. Таковы особенности аэродинамического пакета 2022 года.
— Должна ли была FIA вмешиваться и вносить ограничения со своей стороны?
— Мне трудно сказать, как дело обстоит сейчас. Думаю, какого-то прогресса команды достигли, но спорт точно не должен ломать людей, влиять на их здоровье. Ребята молодые, я надеюсь, что они будут жить еще по сто лет, поэтому проблемы со спиной им точно не нужны. Так что если такая проблема реально есть — а я не знаю, потому что по телевизору ощутить трудно — то, наверное, FIA стоило вмешаться.
— В «Формуле-1» обсуждают введение потолка зарплат для гонщиков. Действующий чемпион Макс Ферстаппен выступил против, отметив, что пилоты рискуют своими жизнями.
— Я также считаю, что это неправильно. Я за честность во всех ее проявлениях. И финансовая честность тоже должна быть. «Формула-1» в скором времени станет очень прибыльной для топ-команд, и относительно прибыльной для медленных команд. А гонщики выполняют большую роль по привлечению средств в «Формулу-1». И они — те самые герои, ради которых я включаю телевизор по воскресеньям. Я не считаю, что это честно. Тем более при росте количества гонок, стоимости телеправ и обязательств гонщиков, включая интервью. С людьми же тоже нужно делиться.
«Руководителям сериала Netflix я был интереснее Шумахера»
— Гюнтера Штайнера сейчас сильно критикуют за то, что он публично жестко высказывается об ошибках Мика Шумахера. Как вам манера Гюнтера вести дела?
— — Если честно, я не видел его высказываний. Считаю, что своих всегда нужно защищать, всячески поддерживать. Но, опять же, меня воспитали так, что о людях, которые вдвое старше меня, судить по их поведению не принято. Поэтому я не буду этого делать.
— Кого-то публичная критика может мотивировать, кого-то — психологически «прибить».
— Если честно, не знаю людей, которые в IPhone читают о себе негативные новости и потом едут лучше. У меня есть определенный опыт работы с людьми, с коллективами из разных стран. Культура играет большую роль. Например, с итальянцами и немцами себя надо вести совсем по-разному. Если кому-то такая публичная критика помогает — супер. Но я думаю, что полезнее лично сесть с человеком и все сказать один на один.
— Одна из серий очередного сезона сериала про «Формулы-1» на Netflix была посвящена Haas. 90% процентов времени речь шла о вас. Понравилась эта серия?— — Считаю, раз мне уделили время, то им это было интересно: это коммерческий проект, и они зарабатывают на нем деньги. Думаю, им было интереснее посмотреть и поработать с открытым человеком, который пустил их в дом, что-то показал, погулял с ними в центре Москвы, рассказал какие-то вещи, съездил с ними в университет... Я уважительно к ним отнесся, тем более ребята реально классные: англичане, американцы, один голландец. Мне было приятно принять их у себя дома — думаю, они это оценили. Сказать такое о моем напарнике, наверное, трудно: когда ты к людям относишься на расстоянии вытянутой руки... У каждого свой стиль.
— Вам понравился итоговый монтаж?
— Когда смотришь про себя, то трудно говорить, было тебе интересно или нет. Но я считаю, что они правильно увидели и показали сам ход сезона. В начале было очень тяжело, и в сериале это было видно, но мы с командой закончили сезон на положительной ноте и с большим оптимизмом приехали на зимние тесты в Барселону. Если посмотреть на результаты, то можно сказать, что я ехал быстрее напарника и уже думал о том, как буду работать в Бахрейне. Поэтому та положительная нотка, которую они увидели и показали, она, правда, была. Я считаю, серия была сделана правильно.
— А в целом вам интересен сериал Drive to Survive? Многие его критикуют.
— Я знаю этот спорт чуть-чуть по-другому. В моей жизни было очень много гонок. Я смотрел первый сезон, когда это было чем-то совсем новым. Но я даже не знаю, сколько вообще сейчас вышло сезонов и в последнем смотрел только серию про себя. Я знаю «Формулу-1» немного в другом виде, а они стараются сделать из сериала бизнес, какие-то неинтересные моменты приходится склеивать. Я думаю, что работа монтажеров очень тяжелая — я им точно не завидую.
В целом, всё, что популяризирует спорт в мире — это благие проекты. Они в первую очередь работают на молодежь — возможно, через 10-20 лет какой-то молодой парень вечером в Англии пойдет не в паб пить пиво, а поедет заниматься картингом после учебы. Тогда это уже будет успешный проект, который принес добрые дела.