Агент Ари Закарян: «Отмена ЧМ-2021 убьет фигурное катание»
Ари Закарян — один из самых влиятельных агентов в фигурном катании. В бытность фигуристом он тренировался в группе Алексея Мишина, но в 1991 году решил перебраться в США. В США он зарабатывал участием в ледовых шоу перед тем, как переключиться на агентскую деятельность. В разные годы его клиентами были двукратный олимпийский чемпион Евгений Плющенко, олимпийская чемпионка Аделина Сотникова, серебряный призер Игр американка Саша Коэн, обладатель бронзы Олимпиады Денис Тен и другие известные фигуристы.
— Вы как-то говорили про систему пиара из 1990-х, которая в итоге была утеряна. В чем ее суть?
— В 1990-х американское телевидение, которое было пионером трансляции фигурного катания, очень грамотно и интересно создавало профайлы. Тизеры. Условно берем Ирину Слуцкую против Мишель Кван. Команда ABC или иногда NBC — смотря кто имел контракт — приезжала в Москву, снимала дом, тренировку, в городе что-то.
Делали мини-фильмы про тех же Слуцкую, Плющенко, Бережную / Сихарулидзе и прочих топовых фигуристов, и когда шел эфир, прямо перед началом какого-либо противостояния они запускали этот материал. Становилось понятно, кто, что, откуда, реально было интересно. Сейчас этого не делается. Теперь вообще единственное телевидение, помимо японского, которое показывает фигурное катание, это «Первый канал». Оля Черносвитова (директор дирекции спортивного вещания «Первого канала». — РБК) делает огромную работу, и я преклоняюсь перед ней за ее любовь к этому спорту, она реально поднимает к нему интерес.
— То есть была система трансляций, как в реслинге, боксе, ММА?
— Да-да! Опять-таки, американцы подходили к этому очень основательно — вели переговоры за полгода вперед. Если это японец или европеец, они приезжали туда заранее командой из четырех или пяти человек.
Я понимаю, конечно, что это стоит денег. Той же российской компании лететь куда-то на Запад, делать профайл для какого-то фигуриста… Тем более сейчас это стало намного сложнее. Надо согласовывать с федерацией, с родителями, с агентом.
— В современных условиях мы действительно сделали шаг назад?
— Не то чтобы… Просто там делали иначе, и мне это нравилось. Они подводили двух главных конкурентов друг к другу и делали из этого противостояние. Затем по арене раздается: «А теперь выступает такой-то фигурист!», а ты уже наэлектризован всем тем, что увидел в этих подводках. Становилось намного интереснее.
— Если судить с дилетантской точки зрения — кажется, что для мировой популяризации или, быть может, гламуризации спорта обязательна его популярность в США. Это верное утверждение?
— Думаю, да. При всем хаосе, который сейчас творится в Америке, если мы сейчас посмотрим на самые богатые мировые компании, на миллионеров, — многие из них находятся в США. Илон Маск, вон, уже перешел рубеж $209 млрд (Forbes по состоянию на 16 января оценивает его состояние в $179 млрд. — РБК). Финансовая мощь находится там.
В свое время ABC мог заключить с Международным союзом конькобежцев (ISU) контракт на трансляции на сумму порядка $22 млн. Мы же понимаем, что, кроме, быть может, японцев, такие деньги никто платить не может.
— В смысле кроме наших и японцев?
— Нет, только японцев. Сомневаюсь, что российские компании потянут такие суммы. Это просто какие-то мифические цифры.
— Вы говорили, что с введением новой судейской системы американский зритель ушел из фигурного катания. С тех пор прошло 17–18 лет, неужели в глобальном смысле ничего не изменилось?
— Нет, в США ситуация катастрофически опасная. Спорт покидает нас очень быстро и глобально — в США и в Канаде. Допустим, взять город, в котором я живу, — Лас-Вегас. Огромный город, около 3 млн жителей. При открытии пары новых катков — и каких классных! — фигуристов, занимающихся более-менее профессионально, меньше десяти человек.
— Катастрофические цифры.
— Абсолютно. А Лас-Вегас — столица мировой entertainment-индустрии. Очень много моих друзей тренеров полностью переквалифицировались на хоккей и занимаются только им, потому что в фигурном катании уже практически нет работы.
— Люди в США вообще знают фамилии топовых фигуристов? Медведева, Загитова, Трусова, Щербакова?
— Едва ли таких можно найти. Только разве что те, кто сами занимаются фигурным катанием.
— И Нейтан Чен для них примерно на том же уровне известности?
— Я бы сказал — да. Хотя Нейтан — величайший человек современности. На уровне Майкла Джордана в баскетболе.
— При этом у них проходит этап Гран-при, сильный национальный чемпионат, «Челленджеры». Есть сюжеты — Алису Лью водили по вечерним шоу после победы на чемпионате США, про Чена вы все сами сказали. Получается, тут дело не в утерянной победной культуре?
— Тут такой момент — я не говорю, что федерация или организации, которые занимаются фигурным катанием, не делают свой максимум. Просто вокруг фигурного катания создалась атмосфера, в которой оно терпит колоссальный крах. Отдам должное американской федерации, они ввели много интересных новшеств в последние пять-шесть лет.
Например, они используют бывших фигуристов — олимпийских чемпионов и чемпионов мира, привозят их на соревнования как зрителей и гостей. Делают интересные подкасты перед турнирами. В прошлом году даже привлекали Cirque du Soleil еще до его банкротства. Но это не спасает.
Проблема не в федерации, а, скажем так, в целостности нашего спорта в международном формате. Если то поколение, которое сейчас катается, — Чен, Винсент Чжоу, Джейсон Браун — не дай бог уйдет после Олимпийских игр (если они состоятся, конечно), будет огромная дыра. Такая же, как в Канаде после Игр-2018. Они выиграли командное первенство, все фигуристы были в самом топе. А сейчас практически никто из них даже близко не находится со спортом. Они закончили карьеры, некоторые даже с показательными номерами не выступают.
Первая в истории церемония вручения премии ISU Skating Awards должна была состояться во время чемпионата мира 2020 года в Монреале. Продюсером мероприятия выступил Закарян. Основной идеей было создать ежегодное шоу наподобие кинопремии Оскар, чтобы придать фигурному катанию более «звездный» статус.
Однако из-за отмены мирового первенства и пандемии коронавируса церемонию было решено проводить в онлайн-формате. В двух из семи номинациях победителями стали россияне: награду лучшему новичку сезона получила победительница всех международных турниров того сезона Алена Косторная, а приз лучшему тренеру достался Этери Тутберидзе.
— Вроде, только Тесса Вирчу и Скотт Моир более-менее регулярно катаются. Остальные сильно меньше. Эрик Рэдфорд вообще композитором стал.
— Вот Эрика за композиторство я очень ценю. К тому же он сейчас занимает определенную роль в ISU как член комиссии спортсменов. Плюс он был членом жюри ISU Skating Awards, которое, к сожалению, не состоялось…
— Ну, хотя бы в онлайн-формате провели. Кстати, не совсем понял вала критики — наоборот же, хоть что-то новое.
— Критика… Потому что люди, которые имеют конкретные проблемы со мной, не понимают, что их нельзя решить таким образом.
На самом деле эти шоу только поднимают интерес к фигурному катанию. Если бы оно прошло именно в том формате, в каком мы хотели, это было бы что-то вроде Оскара. Каждый год люди смотрят за ним, следят, готовятся, стремятся туда попасть. Настоящий фейерверк в мире фигурного катания. Подготовили зал на 20 тыс. зрителей, его практически полностью раскупили. Аура, атмосфера, звезды…
«Вирус загнал нас в гроб. Осталось дождаться погребения»
— А сейчас какое-то шоу на время чемпионата мира в Стокгольме планируется?
— Пока мы в ожидании. Конечно, все хотят, чтобы соревнования проходили. Уверен, такое желание присутствует у всех стран, федераций. Но то, что происходит в мире… Теперь у нас новая мутация вируса из Британии.
Но я скажу такую вещь. Летел из Сочи в Москву — в самолете ни одного свободного места. По прилету почему-то не использовали «кишки». Всех загрузили в автобус, там все как кильки в банке, даже задницы свисали из дверей, и в таком состоянии мы ждали, пока он тронется.
О чем мы в таком случае можем говорить? Для меня это все просто какой-то сюр, nonsense. Мы не допускаем зрителей на мероприятия, зато ездим в метро и автобусах. Пару раз ездил из Москвы в Питер на «Сапсане» — тоже все битком.
Я прекратил уже что-либо понимать. Да, все заболевают, это страшно, но кто-нибудь может мне объяснить, почему мы выходим из самолета и забиваемся в этот автобус нос к носу? Мы находимся на грани сумасшествия — каждый день что-то происходит. Сейчас полно теорий заговоров. Новостей очень много, но с пониманием, как двигаться дальше и что делать, есть проблема.
Все хотят шоу. Зрители, продюсеры, фигуристы. Просто сейчас никто ничего не понимает. Нужно арендовать арену, оплатить билеты, нанять команду, а потом окажется, что все отменено. Это издержки. Денег у людей и так уже не осталось.
Здесь я еще хотел бы вернуться к теме Америки. Трагедия в том, что после ухода тех гигантов фигурного катания, которых я назвал, поколения 12–13-летних спортсменов практически не существует. Почти весь костяк 15–16-летних фигуристов — это дети выходцев из СССР. Провал там конкретный.
Многие тренеры возвращаются обратно в Россию, и здесь, кстати, тоже есть своя опасность. Если только одна Россия будет продюсировать спортсменов — и у нас скамейка довольно-таки длинная, в чем заслуга федерации, телевидения, шоу и правительства — уровень конкуренции рухнет.
— Вернемся к теме США. Что мешает Нейтану Чену стать звездой в своей стране? Помню этап Гран-при в Вегасе прошлого сезона — местная публика примерно одинаково встречала Чена и Щербакову, хотя для Анны это вообще был первый серьезный взрослый турнир.
— Американская публика очень преданная. Они приходят на фигурное катание наслаждаться, получать удовольствие, радость и приветствуют всех спортсменов. Понятное дело, что гордость и патриотизм присутствуют, но не так радикально, как, к примеру, в футболе. То поколение зрителей, которое было в 1990-х, ушло. Остались только маленькие частички. Новое же воспринимает фигурное катание абсолютно иначе. Раньше фигурное катание было нереально крутым видом спорта по значимости и популярности.
Что касается Нейтана, надо, чтобы его часто видели по телевизору. Чтобы народ знал его, понимал, насколько крутые вещи он делает, и что он и Юдзуру Ханю — космос, другая вселенная. Не знаю, что будет после их ухода. Нужны правильные телевизионные передачи, чтобы о нем говорили известные американские ютуберы.
Но, к сожалению, Америка переживает тяжелый кризис. Вирус загнал нас всех в гроб, теперь мы ждем только его закрытия и погребения.
— Телевидение, корпорации просто не хотят браться за фигурное катание? Чего им не хватает?
— Они решили, что фигурное катание не интересно. У них появились другие направления — киберспорт, к примеру. Если бы государство как-то помогало фигурному катанию… Но они не будут, конечно. В России поддержка спорта — национальный вопрос, а в США это не имеет никакого значения.
Для того, чтобы фигурным катанием занимались, нужно, чтобы родители понимали, зачем им платить от $50 до $100 тыс. в год за своего ребенка. Кто-то из них к 11–12 годам поймет, что ему это все не нужно, а семья уже выбросила на ветер от полумиллиона до миллиона долларов за это время.
Еще один важный тезис — в Америке родители хотят, чтобы у их детей было хорошее образование. И отдают ребенка в гимнастику, теннис, игровые виды в том числе и для получения стипендии в школах, колледжах и университетах. Естественно, они будут оплачивать занятия фигурным катанием, если у них будет гарантия, что ребенок благодаря этому поступит в Йельский университет или Гарвард. К слову, катки там везде есть.
Но такой программы в Америке нет. В синхронном катании на уровне колледжей есть, а в одиночном, парном и танцах — нет. Думаю, если бы такая программа существовала, количество фигуристов сильно бы возросло. Сейчас их в мире очень мало. В отличие от России, где все катки забиты.
— С точки зрения маркетинга у России и Японии и правда такое огромное преимущество над остальным миром?
— Однозначно. Эти две федерации делают реально очень хорошую работу.
— Объясню свой вопрос — это именно что маркетинг или некие другие факторы? Кажется, с Сочи фигурное катание в России постепенно становится чем-то вроде национальной идеи. То есть, его как бы не совсем продают.
— Здесь нужен исторический экскурс. До 2000 года Америка была на высоте в мире фигурного катания. В топе. В 2001 году случается теракт, еще через год — Олимпийские игры, на фоне этого теракта. Это сыграло свою роль. Потом топовые фигуристы-победители уходят из фигурного катания.
Возьмем, к примеру, футбол. Если завтра Лионель Месси и Криштиану Роналду скажут, что они все выиграли и теперь уходят — открывать рестораны, жить обычной жизнью или еще чем-то там заниматься, — футбол тоже резко просядет. Та же история и в хоккее. Если Саша Овечкин покинет «Вашингтон», я уверен, количество зрителей убавится. Люди теряют интерес к команде, к игре.
Когда у тебя появляются реальные звезды, с ними нельзя так резко расставаться. Все-таки они пионеры, влияют на общественное мнение. С ними обязательно нужно дальше работать, чтобы они не покидали наш спорт.
Это одна из главных причин наряду со сменой правил, почему бизнес в США начал падать. Если проследить, откуда взялся подъем фигурного катания в Японии, то все началось с Сидзуки Аракавы, когда она выиграла Олимпийские игры 2006 года. Они действительно начали капитализировать от Сидзуки. Если бы она ушла из спорта (фигуристка закончила любительскую карьеру, но продолжила участвовать в ледовых шоу и тематических телепередачах. — РБК), я не думаю, что в Японии фигурное катание было бы таким, какое оно есть.
В России же ребята, которые катались в период с 1980-х по 2000-е, практически все в строю. Кто-то стал продюсером, кто-то пошел на телевидение, но они все так или иначе связаны с фигурным катанием. В США можно взять суперзвезд 1990-х: у Брайана Бойтано кулинарное шоу, Кристи Ямагучи — замечательная мамочка, Скотт Хэмилтон — величайший профессионал — до сих пор пытается что-то делать, но понимает, что в одиночку ему не справиться. Мишель Кван ушла в политику, и я надеюсь, что она каким-то образом использует свой политический статус для помощи фигурному катанию, которое и привело ее к такому успеху. Эван Лайсачек — агент по недвижимости.
— То есть не столько важна длительность профессиональной карьеры, сколько сохранение человека в структуре спорта после ее окончания?
— Да, это очень важный момент. Понимаю, что юридически это очень сложно, но я предлагал в ISU, чтобы фигурист после победы на Олимпийских играх хотя бы от двух до четырех лет был неким амбассадором фигурного катания. Финансово как-то надо замотивировать людей, чтобы они по контракту ездили с семинарами в разные страны, находились на телевидении, появлялись на чемпионатах. Чтобы они не покидали спорт.
Вернемся к тому же теннису. Если бы Надаль и Федерер в течение десяти лет не находились в топе, не подстегивали друг друга, я не думаю, что теннис был бы таким популярным. С их уходом однозначно популярность тенниса упадет. Надо делать все, чтобы бывшие чемпионы оставались в деле. У каждого из них есть фан-клуб — у некоторых до миллиона человек, это целый мегаполис. И потеря таких людей — мощнейший удар по нашему спорту.
— Алексей Ягудин и многие другие считают, что бум российского фигурного катания во многом обязан «Ледниковому периоду». Согласны?
— «Ледниковый период» внес свой вклад, но давайте тогда возьмем Англию, где каждый год проходят передачи такого же типа. При этом там ни одного фигуриста не прибавилось — можно сказать, фигурного катания у них практически не существует. А это страна, которая подарила нам величайших звезд — Джейн Торвилл / Кристофер Дин, Джон Карри, Робин Казинс. Их имена столетиями будут на высоте.
Каждый год они проводят свои «Ледниковые периоды» и даже делают туры с ними, но у них ничего не происходит. Так что дело не только в «Ледниковом» — есть и другие моменты. Понятное дело, если сейчас показывают даже повтор «Ледникового» в прайм-тайм. Чем больше ты будешь на телевидении, тем больше тебя будут узнавать. Не хочу сказать некорректно, но если в телевизор вставить какое-то существо и постоянно показывать, оно тоже станет популярным.
В основном же дело в том, что с 2006 года о победах россиян начали говорить, их начали показывать. В стране пошел период патриотизма, у людей появились деньги, и они начали ценить своих звезд. Сейчас народу интересно фигурное катание — в основном, конечно, противостояние девчонок. Хотя и в других видах у нас практически нет конкурентов. За отсутствием мужиков другие виды — в самом топе.
— Так и мужики подтягиваются.
— Ну, понятное дело, что у нас 13–14-летних ребят очень много. И я могу сказать, что как только то поколение одиночников, о котором я сказал выше, уйдет, следующие лет десять после Олимпиады не один раз Россия будет брать весь подиум чемпионатов Европы и мира.
Таких случаев будет много. Что с одной стороны хорошо, а с другой — плохо. Если в условном марафоне Кения или Нигерия будут выигрывать все медали, мы рано или поздно перестанем смотреть. Потому что результат предопределен заранее. Конкуренция жизненно важна.
— Получается, мы в том или ином виде собственноручно убиваем фигурное катание? В Европе — точно.
— В Европе оно и правда в очень плачевном состоянии. Ушел Стефан Ламбьель — Швейцария выпала. Ушла Каролина Костнер… Вот, к примеру, идет чемпионат Италии. Кто-нибудь сможет мне сказать, сколько человек в нем участвуют? В некоторых видах по пальцам одной руки пересчитать можно.
Такая же история в Испании после ухода Хави Фернандеса, в Германии — одна из мощнейших стран в фигурном мире в недавнем прошлом.
Так что мы не то чтобы убиваем фигурное катание — просто параллельно с Россией должен двигаться и остальной мир. Почему-то Япония двигается, а остальные — нет. Но здесь существуют вопросы к ISU. Сейчас нужно делать все возможное, и я уверен, что они это делают, чтобы чемпионат мира состоялся. Если он не состоится, фигурное катание окажется на грани мировой катастрофы.
Да, в России проведут еще несколько турниров, первенств, чемпионатов, разных командников. На год-два календарь забьют. Но в глобальном смысле спорт очень сильно просядет. Вообще Александр Ильич Коган, Александр Георгиевич Горшков и вся команда нашей федерации постоянно в поисках улучшения качества, они приезжают на катки, смотрят тренировки, ведут объяснительную работу, помогают.
— Как считаете, Трусова, Косторная и Щербакова в полной мере реализуют свой коммерческий потенциал?
— Как агент я к ним отношения не имею, поэтому изнутри всю кухню не знаю. В первую очередь скажу, что потери чемпионата мира в прошлом году и чемпионата Европы в этом сильно влияют на их коммерческую составляющую. То, что они есть, и они такие крутые, знаем мы в России и те, кто любят фигурное катание по интернету. Они уже год не выезжают, не выступают, не видятся с иностранными фанатами и не улыбаются в камеры зарубежных телевизионщиков. Это очень сильно влияет в негативную сторону.
— Возможно ли сейчас в России быть коммерчески успешным фигуристом? Если ты не Загитова, Медведева, Плющенко или Ягудин, к примеру.
— Надо сказать, что наши по сравнению с фигуристами всего мира уже коммерчески успешны. Если удастся посетить дома или квартиры некоторых наших олимпийских чемпионов и чемпионов мира, мы поймем, что так, как живут наши, на Западе никто не живет. Если только у них отец не работает в нефтяной компании. Фигурным катанием таких денег там не заработать. В Азии можно — у кореянки (речь об олимпийской чемпионке и чемпионке мира Ким Ён А. — РБК) были хорошие заработки, у некоторых японцев есть хорошие контракты.
Но исходя из того, что я видел, как живут некоторые мои друзья и знакомые фигуристы, про наших можно снимать голливудские блокбастеры и различные передачи. Там хоромы, дома, квартиры! Вряд ли другие люди могут таким похвастаться. Так что я не могу сказать, что у нас есть те, кто мог бы заработать больше, но не заработал. Все плюс-минус в хорошем состоянии. Другое дело, что если сейчас отменят чемпионат мира, это все потихоньку уйдет.
— Если чуть шире — в современном мире фигурное катание вообще может быть глобально популярным?
— Может, если глобально поменять его маркетинг. Мир не понимает, насколько фигурное катание омолаживает людей. Можно поставить 100 фигуристов и 100 спортсменов любого вида, и в любой стране фигурное катание выиграет. Это факт, но об этом, к сожалению, мало говорят. Плюс не хватает научных доказательств.
Если народ будет понимать, что, занимаясь фигурным катанием, ты продлеваешь себе жизнь, и лучше платить за лед, чем делать всякие операции по увеличению частей тела, процесс пойдет. Почему люди резко повалили в залы в конце 1990-х годов? Раньше в них ходили, чтобы на улицах кому-то голову разбивать, а затем — чтобы выглядеть хорошо.
Помню, в конце 1990-х начали продавать простую воду. До этого все пили из-под крана, а с тех пор начали покупать в магазинах. Начался, скажем так, культ воды. Несколько тысяч лет мир пил воду, как она есть, а теперь вдруг все поняли, что годится только вода в бутылках. Это и есть правильный маркетинг.
В фигурном катании нужно идти в том же направлении. Есть такой фигурист — Ричард Дуайер, в шоу его называют «Мистер Дебонэйр». Ему скоро будет 86 лет, но он каждый день ходит на тренировки, он самый позитивный и активный человек из тех, что я видел. И прекрасно выглядит, к слову. Если мы сможем как-то вдолбить людям эту идею, что фигурное катание омолаживает, мы прибавим к себе огромный интерес.
«Возрастной ценз никакой проблемы не решает»
— Объясните, как специалист, реально ли так важно присутствие одних и тех же лиц на соревнованиях? Условно говоря, у нас в России женская одиночка поднялась на спортсменках, карьеры которых в большинстве своем довольно быстро закончились.
— Если мы говорим про возрастной ценз, то он поменяет ситуацию на один-два года максимум. На мой взгляд, ценз никакой проблемы не решает. Надо обращать внимание на те тезисы, которые я озвучил, а мы фокусируемся на том, что 15-летняя выиграла у 16-летней или на чем-то вроде того. Ну, передвинут планку на один-два года, выступит какой-то фигурист на те же самые один-два года дольше, и что? Нам надо совсем не о том думать.
— То есть, с точки зрения маркетинга длительные карьеры не оказывают большой положительной роли на популяризацию фигурного катания?
— Нет, конечно. Один лишний год ничего особо не решает. Только разве что в том случае, когда отменяются турниры.
— Как насчет идеи пиарить школы, а не конкретных спортсменов? Условно бренд Этери Тутберидзе против бренда Евгения Плющенко.
— Мне это нравится. Многие сейчас начинают продвигать команды, некоторые создают свой мерч, платформы, свои шоу. Это хороший маркетинговый ход для школ, очень правильный. Получается примерно как «Барселона» против «Реала». И я не удивлюсь, если когда-нибудь будут соревнования группы Арутюняна против команды Ламбьеля.
— Есть мнение, что именно дуэль команд Тутберидзе и Плющенко — не противостояние каких-то конкретных фигуристов — держит нынешний сезон наплаву. Согласны?
— Ажиотаж, конечно, присутствует. Каждый день кто-то что-то опубликует, а ты потом сидишь ждешь ответку, комментарии, реакции хейтеров. Что-то в этом определенно есть. Но я в любом случае не сторонник негативного пиара.
Есть в этом всем, конечно, элемент сталкивания, противостояния. Но я не хотел бы быть сторонником историй из разряда «Нэнси Кэрриган ударили по ноге, и из-за этого фигурное катание начало покупаться». Это хорошо, когда складывается естественно, натурально, без искусственности, а когда передавливаешь и делаешь фрик-шоу… Вот этого бы не хотелось.
— Как вы относитесь к онлайн-турнирам? За ними будущее?
— Не думаю. Это одноразовые истории. Их можно вводить только сейчас из-за нужды. Если, к примеру, чемпионат мира отменится, нужно постараться сделать с ним хоть что-то. В остальном же фигурное катание — зрелищный вид спорта, целое шоу, в котором присутствие зрителей необходимо.
После отмены чемпионата мира 2020 года ISU столкнулся с серьезными проблемами с международным календарем сезона 2020/21. Союзу пришлось в полном объеме отказаться от юниорской серии Гран-при, а взрослую провести в формате «национальных соревнований». Однако даже в этом случае сохранить все шесть этапов не получилось — турниры в Канаде и во Франции были отменены. Кроме того, не удалось провести и финал Гран-при, который должен был состояться в Пекине.
Позднее ISU отменил чемпионат Европы — 2021 из-за неблагоприятной эпидобстановки в стране-организаторе Хорватии. Под вопросом находится и проведение чемпионата мира текущего сезона в Стокгольме, на котором должны быть разыграны квоты на Олимпийские игры 2022 года в Пекине, однако ранее глава оргкомитета турнира Ульрика Молин в интервью «РБК Спорт» отметила, что угрозы отмены мирового первенства нет. ISU должен предоставить обновленную информацию по статусу чемпионата мира 28 января.
— А что насчет ISU? Как считаете, они достаточно делают для популяризации фигурного катания?
— Пока не могу ответить. Они все поставлены перед очень серьезной задачей. Когда телевизор и здравоохранение запрещает тебе делать что-то, а ты нарушаешь, и не дай бог что-то произойдет… Вопрос очень сложный. Я думаю, они стараются делать все хорошо и правильно. Я знаю, что сейчас они нацелены на то, чтобы чемпионат мира провести. Но если ISU сдастся и отменит, тогда уже можно будет высказываться.
— До решения по чемпионату мира чуть меньше двух недель. Какие ожидания?
— На данный момент все зависит от шведов. Если оргкомитет нацелен на проведение чемпионата и будет делать все возможное для этого, мы очень скоро это поймем. Если же нет… ISU, на мой взгляд, должен очень быстро найти страну, которая возьмет на себя обязательство провести турнир, пусть и без зрителей. Самолеты летают, добираться в любом случае можно. Я уверен, такие страны есть.
— Спрошу прямо — отмена ЧМ второй год подряд убьет фигурное катание?
— Да. Погрузит гроб в землю — останется только сверху песком посыпать.