Олег Тиньков: Велокоманда — это фантастический промоушн

— Сейчас начинается самое жаркое время трех великих веломногодневок. Какие задачи стоят перед вашей командой на «Джиро д’Италия»?

— Время действительно жаркое, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Задачи на «Джиро» у нас менее серьезные, чем, например, на «Тур де Франс». Мы понимаем, что достичь победы в Италии будет крайне тяжело. Тем не менее Рафал Майка, который в прошлом году финишировал на «Джиро» седьмым, и Николас Рош поведут борьбу в генеральной классификации. Надеюсь, что им будет по силам оказаться на подиуме по итогам «Джиро» и выиграть пару-тройку этапов. По меркам нашей команды, это скромные ожидания.

— Почему сразу не попытаться выиграть? Или ресурсы сильно ограничены?

— Дело в том, что в этом году команда оказалась в переходном периоде: я ее приобрел 7 декабря прошлого года, когда, выражаясь футбольной терминологией, трансферное окно в велоспорте было уже закрыто. То есть я купил то, что купил, не имея права вносить изменения в состав гонщиков. Так что в этом сезоне команда будет переходной, а уже в следующем сезоне станет реальной силой.

— Как кандидату в мастера спорта по велоспорту охота попробовать свои силы на трассе «Джиро»?

— Да, я собираюсь на гонку и буду с командой три недели. За это время хочу проехать порядка 2 тыс. км, тогда как вся дистанция «Джиро» составляет 3,5 тыс. Например, на «Тур де Франс» я буду только десять дней. Специально взял отгул в банке, чтобы по максимуму пропитаться духом моей любимой гонки: Италия, все цветет, вишни вдоль трассы — просто сказка.

— Если «Джиро д’Италия» будет втягивающей гонкой, то на «Тур де Франс» и «Вуэльту» «Тинькофф­-Саксо» едет побеждать?

— На «Тур» едем за победой, с Альберто Контадором‑то в составе! Он всегда стартует только для того, чтобы выиграть. В этом году он участвовал в четырех гонках: дважды победил и еще два раза пришел к финишу вторым. Очень хочу, чтобы в этом году во Франции мы стали первой в истории российской командой, победившей в генеральной классификации «Тур де Франс».

— Реально сделать команду, состоящую целиком из российских гонщиков, более или менее конкурентоспособной в Мировом туре?

— Если выступать, как вы сказали, более или менее, то реально (улыбается). Надо понимать, что Мировой тур — это лучшие велокоманды со всей планеты, аналог футбольной Лиги чемпионов. Можно победить в Лиге чемпионов чисто российским клубом? Думаю, ответ очевиден. В современном спорте невозможно сделать команду, атлеты которой будут представлять только одну страну. Велоспортом, как и футболом, занимаются миллионы, профессионалами становятся десятки тысяч, а до уровня Мирового тура дорастают сотни. Это единицы со всего мира, из разных стран. Команда без легионеров невозможна. Вспомните, несколько лет назад «Катюша» стартовала на «Тур де Франс» только российскими гонщиками: результат был неважным. А вот если вы спросите, может ли российский гонщик выиграть «Тур де Франс», отвечу: да.

— Почему из крупных российских бизнесменов только трое активно интересуются велоспортом: вы, Игорь Макаров из «Итеры» и генеральный директор Уралвагонзавода Олег Сиенко?

— На самом деле их гораздо больше. Я недавно с удивлением узнал, что Александр Чигиринский является фанатом велоспорта: чуть ли не в любые поездки берет с собой велосипед. Но в целом понятно, почему в России немного людей увлечены этим видом — у нас снег только месяц назад сошел. Хотя на треке катается очень много народа, то же самое и про триатлон. Что касается немалого количества российских бизнесменов, которые покупают велокоманды, то, конечно, у нас в стране популярнее футбол. Его любят политики, губернаторы: в него легче инвестировать. Поэтому либо ты всей душой любишь велоспорт, как в моем случае, либо ты делаешь это для продвижения своего бренда за рубежом, так как в Европе этот вид спорта очень раскручен. Так что будем ждать, когда бывшие велосипедисты заработают деньги (улыбается).

— Реально ли сделать велокоманду прибыльным бизнесом?

— Это невозможно в отличие от футбола или хоккея. Объясню почему. В командных видах спорта существует трансферное окно, в ходе которого можно продавать игроков. Плюс большая прибыль идет от реализации билетов на матчи и телевизионные права. В велоспорте нет ни первого, ни второго, ни, что самое удивительное, третьего. Хотя есть подвижки в том, чтобы организаторы «Тур де Франс» делились с нами прибылью от прав на телетрансляцию. Я лично летал на переговоры с главой Международного союза велосипедистов Брайаном Куксоном. Ситуация дикая — они зарабатывают с этого порядка 100 млн евро, а команды получают ноль. Нам оплачивают только отели и питание и считают, что облагородили нас тем, что пригласили на «Тур»: «Вот вам койка и каша, остальное не ваше».

— И как изменить эту систему?

— Она складывалась десятилетиями — традиционно велоспортом руководили французы, бельгийцы, испанцы, итальянцы. Сейчас в нем все больше англосаксов, которые начали процесс коммерциализации этого вида спорта. Возможно, скоро в нем появятся и трансферы. Вот, например, у меня в команде есть Альберто Контадор, я плачу ему огромные миллионы, но это мой пассив. Потому что я как бизнесмен не могу его продать. Модель современного велоспорта в корне неправильная, потому что команда на сто процентов зависит от спонсора и нет никакого другого источника дохода. Нет спонсора — нет команды. Мы видели это на примере Рабобанка или HTC.

— Тогда как у Маяковского: «Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому‑нибудь нужно». Почему спонсоры покупают велокоманды, если они не приносят никакой прибыли?

— Потому что это фантастический промоушн. Некоторые аналитики считают, что это едва ли не самый недооцененный спорт. Есть выкладка — сколько раз во время телетрансляции гонки, которая идет четыре часа, появляется логотип твоей компании на футболке гонщика. И в пересчете на рекламное время получается просто космос! И это в сравнении с прямой рекламой по телевизору, на которую идут десятки миллионов евро. А тот же «Тур де Франс» смотрит порядка миллиарда зрителей по всему миру и еще несколько миллионов стоят вдоль трассы. То же самое печатная пресса — когда гонщик твоей команды выиграл супервеломногодневку и попал на первые полосы газет, то туда же попала и реклама твоего бренда, логотип которого у спортсмена на майке.

— Все‑таки чего больше в вашей покупке команды: бизнеса или любви к велоспорту?

— Это и рациональное, и эмоциональное, но процентовку я вам не скажу (смеется).

— Реально сделать велоспорт поистине российским видом спорта, как, например, хоккей с мячом?

— Хоть я и анархист в душе и взгляды у меня махновские, но сейчас буду звучать скучно — это возможно только с помощью властей, в особенности муниципалитетов. Можно много пенять на ту же российскую погоду, но в холодной Дании велоспорт безумно популярен. Это культ! Власти Копенгагена сделали дорожки, и от одной точки города до другой можно добраться на велосипеде. А отсюда и понимание самого вида спорта. Пока человек сам не начнет кататься на велосипеде, пока сам не поедет в гору и не поймет, как это тяжело, не поймет, что такое крутить педали при пульсе 180 ударов, что такое преодоление, он до конца не проникнется велоспортом. Да, у нас есть уникальное кольцо в Крылатском — такого нет ни в одном городе Европы. Но там нет хозяев, все раздолблено, ездят машины, мотоциклы. Осталось только его подчистить. Поверьте, если в Москве появятся велодорожки, интерес к нашему спорту уже через три года станет совсем другим, а через десять — это будет массовая история.

— Сейчас в Мировом туре сразу две российские команды — «Катюша» и «Тинькофф-Саксо». У вас есть конкуренция друг с другом?

— Нет, более того, я со Славой Екимовым (генеральный менеджер «Катюши». — РБК) отлично пообщался на недавней гонке в Бельгии. У нас нет ненависти: все мы в одной песочнице, гонка идет шесть-семь часов, все директора едут рядом за пелотоном, кто кому сандвич даст, кто с кем водичкой поделится. Мы конкуренты, но дружная семья: после гонок в отелях обычно такие всеобщие пьянки-гулянки закатывают, что ни о какой вражде не может быть и речи.

— Велоспорт уже давно сотрясают допинг-скандалы: циклические виды спорта на таком высоком уровне возможны без запрещенных препаратов?

— Я считаю, что возможны. Я могу ошибаться или быть наивным, но вижу, что эта тема в велоспорте постепенно сворачивается. Сейчас на допинге ловят все меньше и меньше: попадаются совсем уж дураки. Посмотрите на результаты: в велоспорте падают результаты, таких рекордных скоростей, как во времена Лэнса Армстронга, уже нет. Раньше разница между гонщиками на «Джиро», «Тур де Франс» и «Вуэльте» исчислялась минутами, сейчас счет идет на секунды. Если 20 лет назад допинг употребляли абсолютно все, пусть никто вам не рассказывает сказки про чистоту, пять лет назад этот процент был 50‑70%, то сейчас речь идет максимум о 5% гонщиков. Но всегда найдется тот, кто захочет перейти черту, потому что на кону стоят слава и деньги.

Российский предприниматель, глава группы компаний «Тинькофф» Олег Тиньков приобрел датскую велокоманду «Саксо» в конце 2013 года. По информации La Gazzetta dello Sport, сумма сделки составила порядка 6 млн евро. С января 2014 года команда была переименована в «Тинькофф-Саксо», ее титульным спонсором в течение трех лет будет банк «Тинькофф Кредитные системы».