Г.Хиддинк: "В матче с Азербайджаном некоторых игроков придется поберечь"
Главный тренер сборной России Гус Хиддинк дал большое интервью.
- Вам-то как спалось после субботнего матча?
- Я даже после побед, даже самых ярких, засыпаю с большим трудом, - последовал ответ. - А после поражений - тем более. Проходит много часов, прежде чем удается сомкнуть глаза. После поединка с Германией, думаю, заснул где-то между четырьмя и пятью часами утра.
- Смотрели видеозапись?
- Нет. Пока я ее, по сути, вообще не видел. За исключением отдельных фрагментов.
- А как провели выходной?
- Спал чуть ли не до пяти часов вечера. Затем какое-то время думал, писал, анализировал. Потом прекрасно поужинал - и на этом день завершился.
- По-вашему, сборная России заслуживала победы?
- "Заслужить победу" и "выиграть" - разные вещи. Мы - не выиграли. Победитель не определяется по таким критериям: "Кто был более изобретателен?", "Кто создал больше моментов?" Все эти показатели были в нашу пользу. Но немцы не мыслят такими категориями, как зрелищный футбол. Им просто надо выиграть. И они в своем прагматичном стиле справились со своей главной и единственной задачей.
- Как отреагировали на поражение футболисты?
- Когда я начинал работать в России, мне казалось, что футболисты не проявляют особой реакции ни на победы, ни на поражения национальной команды. Выиграли - о'кей, проиграли - с кем не бывает. Но теперь все иначе. После матча вся команда, без единого исключения, сидела в раздевалке, опустив головы и словно окаменев, на протяжении длительного времени. Полчаса, а то и больше, никто не шел в душ, почти ничего не говорил и даже не двигался. Они были по-спортивному разочарованы, страшно разочарованы. И мне это очень понравилось, потому что означало: эти люди не хотят испытывать такое разочарование часто.
- Знаете, что Россия ни разу в истории не обыгрывала Германию в официальных матчах?
- Да, мне сказали об этом незадолго до игры - прежде я об этом не знал. Я не сторонник обобщений, проведения параллелей между матчами, дистанция между которыми подчас измеряется десятилетиями. И готов говорить только о прошедшей игре, но не анализировать какие-то исторические закономерности. Да, такая статистика, конечно, выглядит убедительно, но всякий раз встречаются разные команды, и у всякого поединка - своя история.
- В чем же вы видите причины неудачи на сей раз?
- Давайте по порядку. Мы прекрасно знали: очень сложно играть против команды, которая, с моей точки зрения, не ставит цели произвести впечатление на зрителя красивой игрой. Немцы - очень прагматичная сборная, и можно только с уважением говорить о том, как здорово она организована. В ее игре немного артистизма, она думает в первую очередь о результате. А значит, тем сложнее найти у нее слабые стороны и использовать их.
Против нас они играли строго на контратаках, ставя во главу угла оборону. Сборная Германии пыталась сделать так, чтобы почти все ее футболисты в момент атак российской команды находились за линией мяча. Ждать наших ошибок и превращать их в свои стремительные выпады - это то, что немцы умеют делать блестяще. Так они и забили свой гол. Преуспеть против такой смеси прагматизма, опыта и подобной тактики чрезвычайно тяжело. А еще - против атлетизма: они - большие парни! И делают все возможное, чтобы суть матча свелась к единоборствам.
Начало получилось, я бы сказал, нейтральным. Не скрою: в этом отрезке матча мы тоже действовали очень осторожно. Потому что знали: если с первых минут яростно рванемся вперед, то будем наказаны. Это был тот случай, когда требовалось время, чтобы войти в игру, почувствовать ее. Как в велоспорте, когда мало кто рискует со старта улететь в отрыв. Тем не менее мы чувствовали, что оказать серьезного давления на защиту немцев не удается, и вскоре пошли на перестановку.
- Это был перевод Быстрова с правого на левый фланг, "под" Боатенга.
- Верно. Против Лама ему приходилось сложнее, а вот для молодого Боатенга рывки Быстрова оказались очень неприятны. Мы отрабатывали такой вариант на тренировке за день до матча, так что это не было спонтанным решением. И уже в первом тайме дало эффект: игра несколько вскрылась. С одной стороны, у нас был голевой шанс, когда вратарю удалось отразить удар Быстрова, с другой - мы пропустили результативный выпад Клозе.
- Во втором тайме нам надо было забивать как минимум дважды, и мы рисковали, делая замены именно для усиления атаки, - продолжил Хиддинк. - Не имело значения, проиграть 0:1 или 0:2 - надо было сделать все, чтобы победить. И мы провели тайм достаточно хорошо, практически не выходя с чужой половины поля и создав ряд хороших шансов - но, увы, не использовали их. Разница между двумя командами во многом и заключалась в той психологической мощи, властности, которая одним позволяет использовать свои шансы, а другим - нет. Немцы создали, по сути, единственный шанс и превратили его в гол. Нам же этого бесценного для матчей высшего уровня умения как раз и не хватило.
Также мы заслуживали как минимум одного, а думаю, что и двух пенальти - на Аршавине и Быстрове. Нарушения были очевидными. Если бы 11-метровый хотя бы в одном случае был назначен и реализован, за оставшееся время, пусть его и было немного, многое могло бы произойти.
- Пенальти на Быстрове, по-вашему, был более явным, чем на Аршавине?
- Аршавинский - тоже. Его толкнули в штрафной - что еще нужно, чтобы назначить одиннадцатиметровый? Игрок не сам лишил себя баланса - с ним это не по правилам сделал соперник. Полагаю, арбитру (Массимо Бузакке. - Прим. И.Р.) не хватило концентрации. Если это были не пенальти, то судья должен был расценить падения наших игроков как "нырки", а значит, показать им желтые карточки за симуляцию. Но не произошло ни одного ни другого. На мой взгляд, рефери морально не был готов к обслуживанию столь важной и сложной игры. Он был слишком расслаблен, ему не хватало мотивации и концентрации.
- Этот швейцарец когда-нибудь прежде обслуживал матчи ваших команд?
- Единственное, что помню, - он был резервным судьей в четвертьфинальном матче Euro-2008 Голландия - Россия.
- А-а, так недаром прошлой осенью вы разразились в интервью "СЭ" гневной филиппикой о "полицейской" роли резервных судей! И обмолвились, что с некоторыми из них у вас на чемпионате Европы были конфликты.
- Да, были они и в день игры с голландцами. Но я не стал придавать этому значения. Когда идет тяжелый матч, какой-то выход эмоций всегда случается. А теперь остается только гадать, не привели ли те инциденты к последствиям в матче с Германией.
- Значит ли это, что руководство сборной и РФС должны очень внимательно относиться к назначению рефери на важные матчи и по возможности блокировать "плохие" кандидатуры? Тот же Бузакка до этого однажды уже начудил в Москве, когда во время товарищеского матча с бразильцами засчитал единственный гол Роналдо, забитый рукой.
- Я видел тот момент - он произошел за несколько месяцев до того, как я приступил к своим обязанностям в России. Вот только до недавнего времени не знал, что это был именно Бузакка. Любой человек на стадионе мог увидеть, что там была рука! Любой, кроме судьи. Как такое возможно? Даже, по-моему, сам Роналдо в этом потом признался. Мое объяснение этому моменту, как и неназначенным пенальти в матче с Германией, - у этого арбитра проблемы с концентрацией.
- Насколько велика, по-вашему, была роль Бузакки в итоговом результате матча?
- Она была. Это я слышал и в оценке матча на ВВС, и по немецкому телевидению, и в других комментариях и оценках специалистов. Когда что-то происходит в пределах штрафной, судья должен обладать достаточным мужеством.
- Будете ли вы занимать более активную позицию, когда пойдет речь о назначении судей на стыковые матчи?
- Конечно, мы будем следить за этим процессом. Но в принципе все арбитры нейтральны. Каждый из них - живой человек и имеет право на ошибку. Просто здесь было слишком много несобранности и отсутствия воли для принятия принципиального решения.
- Может, вы со мною не согласитесь, но, на мой взгляд, уровень отваги и самопожертвования у нашей команды не был достаточным для победы над таким соперником, как Германия. И то и другое у россиян не было исключительным.
- Самоотдача игроков была очень хорошей. Как и концентрация. Они прекрасно знали, что должны быть в высшей степени внимательны. Да, скорости в стартовой части первого тайма были довольно низкими - но не из-за нежелания играть быстро, а из-за желания играть осторожно и аккуратно. Этого ни при каких обстоятельствах не произошло бы, будь собранность футболистов недостаточной. Тут скорее можно говорить об обратном. Да и игра, которая пошла у команды после перерыва, убеждала в том, что командный дух и концентрация были на месте. И не только по требованию тренеров, но и по внутреннему ощущению самих игроков.
Что же касается недостатка отваги, смелости... Может, что-то такое и было. Но в подобных играх чрезмерная смелость порой ведет к потере позиций. А это именно то, чего так хотели немцы. Они ждали, что нас захлестнут эмоции и тогда мы дадим им возможности для острых контратак.
Понимаю: к вашему выводу подтолкнула наша осторожность, которая порой действительно бросалась в глаза. Это правда. Одной из наших задач было исключить возможность регулярных и острых контрвыпадов. И, если не считать голевой атаки, это во многом удалось.
- На сей раз Россия не обрушилась на соперника с таким прессингом, как, к примеру, в матче с Голландией на Euro. Не потому ли, что физически наши футболисты не были так здорово готовы, как после подготовки с Раймондом Верхейеном?
- Конечно, перед Euro у нас было три великолепные недели, и мы были на вершине физического состояния. То, что сейчас не прибегли к прессингу, объяснялось в том числе и этим, однако данная причина не являлась главной. Наши игроки были вполне нормально готовы, за исключением разве что тех, кто не имеет регулярной игровой практики.
Прессинг в его полном объеме очень редко применяется в международных матчах. Вообще это крайне сложная тактика, едва ли не самая тяжелая для реализации. В какие-то моменты поединка с Германией мы ее использовали, но не в такой мере, как против голландцев. Еще и потому, что у немцев есть Баллак, который отлично умеет регулировать игру в центре поля и при помощи коротких передач в нужном направлении организовывать выход из-под прессинга.
- Жирков провел средний матч, и после трех месяцев простоя это не стало сюрпризом. Не жалеете, что в стартовом составе выставили его, а не Янбаева?
- Не жалею. Действительно, игровой практики Юрию недоставало. Но физически он с нагрузками справился, проведя нормальный матч. А предпочтение ему мы отдали потому, что должны были выигрывать. Жирков - футболист, чье видение поля позволяет отдать прекрасный решающий пас. В данном случае нам более необходимо было созидательное начало, которым он обладает в большей степени, чем Янбаев.
Янба же больше сориентирован на оборону, у него лучше навык отбора "один в один". Однако он почти никогда не пасует дальше чем на 10 - 15 метров, а тут необходимо было большее.
- Такие матчи зачастую выигрывают лидеры. Аршавин же, хоть и сыграл неплохо по общепринятым меркам, не потряс чем-то сверхъестественным, волшебным, на что способен только он.
- Скажу вам, это очень непросто, когда вся Россия и даже весь мир говорит: "Это матч для Аршавина!" Только представьте, какой груз обрушивается на плечи человека. И все же Андрей способен с этим прекрасно справляться, потому что он яркая, незаурядная личность. В то же время до перерыва у него была пара-тройка моментов, кода он действовал невнимательно. На что, кстати, он тоже имеет право, потому что игрок не может всегда действовать блестяще.
Во втором тайме, думаю, Андрей действовал хорошо. Пасами и рывками он создал несколько моментов, в том числе и неназначенный пенальти.
- Да и Быстрову, когда того на входе в штрафную свалил Боатенг, заработав красную карточку, передачу тоже отдавал Аршавин.
- Да, это так. Его игру после перерыва оцениваю как очень хорошую.
- Многие полагают, что против капитана нашей сборной здорово сыграл Рольфес.
- У немцев, как я выражаюсь, есть две "стены" обороны. Преодолеть не то что обе, а даже одну из них очень непросто. Свободных зон в их защитных порядках практически не бывает. Рольфес же действительно хорошо поработал. Он не яркий, но полезный опорный полузащитник оборонительного плана.
- Аршавин действовал в центре. Не рассматривали вариант с использованием его как крайнего нападающего?
- У него была свобода передвижений. Но если бы Аршавин играл на фланге, ему пришлось бы гораздо больше обороняться. Когда играешь против больших команд, края выполняют намного больше работы по защите своих ворот, чем обычно. В этом случае Андрею пришлось бы регулярно бегать по 50 - 60 метров в случае подключений Лама или Боатенга.
Но мы не хотели, чтобы это происходило. Мы желали, чтобы он участвовал в оборонительных действиях, но на более короткой дистанции, чем та, которую я вам назвал. Андрей должен был быть свежим для атакующей части игры.
- Может быть, на его игре сказалось то, что в "Арсенале" много искусников помимо Аршавина? В Лондоне у нашего капитана нет, как в "Зените", ощущения, что все зависит именно от него. А если это подсознательно сказывается на его игре за сборную?
- У него очень непростая доля. И поэтому не должно быть такого, чтобы сборная была зависима исключительно от Андрея. Другие футболисты тоже обязаны брать ответственность на себя. И показывать такое же качество игры. Быстров во втором тайме во многом исполнил эту роль, играя очень остро и смело. На мой взгляд, он снял значительный груз с плеч Аршавина.
- Согласны, что Быстров был лучшим игроком команды?
- Для меня всегда сложно давать такие оценки. Мне важно провести анализ, насколько каждый игрок сделал необходимую работу - будь то в обороне или в атаке. А категории вроде "лучшего игрока" скорее для зрителей, чем для внутрикомандного пользования.
Но очевидно, что Быстров за последний год очень вырос. Во-первых, он не боится ответственности. Во-вторых, намного лучше, чем раньше, действует тактически. Он стал очень хорошим профессионалом. Не буду скрывать, что пару лет назад я по его поводу испытывал сомнения. Мы нередко разговаривали, но Володя тогда постоянно был на волне, которую я бы назвал "хи-хи" - "ха-ха". Сейчас он по-прежнему веселится, но умеет четко разделять, когда можно смеяться, а когда наступает время серьезной работы.
- Еще год назад, полагаю, вы ни за что не перевели бы его на левый фланг, поскольку тогда он казался крайне узким специалистом - правый хавбек и не более того.
- На тренировках мы несколько раз пробовали его слева. Да и в бытность в "Спартаке" он периодически выступал на этой позиции. Словом, для него это не новость.
- Просмотрев запись не реализованного им выхода один на один, я с удивлением обнаружил, что как раз Быстров начал атаку пасом на Аршавина, а потом совершил 60-метровый рывок. Может, в завершении ему просто не хватило сил?
- Вполне вероятно. Но мне показалось, что он чуть-чуть сместился к краю и тем самым сократил угол обстрела.
В матчах такого уровня много голевых возможностей не бывает. У тех же немцев помимо гола был момент разве что у Баллака во втором тайме. Таким образом, они реализовали 50 процентов своих шансов. А мы - ноль процентов, хотя у нас их было четыре. Но не стоит забывать и о неназначенных пенальти.
- Почему они реализуют моменты, а мы - нет? Мастерство, класс, менталитет?
- Потому что им приходится выжимать из себя максимум каждую неделю.
- Вы будете как-то наказывать Денисова, чья явная недоработка в обороне привела к голу?
- В национальной команде я категориями наказаний не мыслю. Наказывать надо только в тех случаях, когда человек играет несобранно и расхлябанно. У нас такого нет. Главная идея для игрока сборной - он не имеет права играть без должной концентрации.
Поэтому в команде, несмотря на поражение, сейчас хорошая атмосфера. И вокруг нее тоже. Люди видят: национальная команда хочет и любит выигрывать, а также играть в привлекательный футбол. Глядя на этих парней, я никогда не думаю о том, что должен кого-то наказать.
Другое дело, что на своих позициях они должны соответствовать весьма высокому уровню. Если не будут - на их место придут другие. И это не будет унижением того или иного игрока. Любой из них при должном отношении к делу имеет право на ошибку. Но они не имеют права совершать слишком много оплошностей и тем более таких, которые носят фатальный характер.
- Но как расценить тот факт, что Денисов, отвечавший по эпизоду за Езила, в какой-то момент бросил его и позволил беспрепятственно создать голевой момент? Разве это концентрация?
- Возможно, необходимо посмотреть, что происходило в том моменте ранее. Может быть, он вынужден был отвлечься, чтобы закрыть другого игрока, который оказался в опасной позиции. Почти любой голевой момент является следствием цепочки ошибок. Одна ошибка - это когда вратарь ловит мяч и роняет его за линию ворот. Но в большинстве случаев все гораздо сложнее. И порой все начинается задолго до того мгновения, о котором думаешь: о, вот это была решающая ошибка!
- Этот эпизод уже просматривали?
- Внимательно - нет. Обычно делаю это на день-два позже.
- Многие считают, что команда пострадала от отсутствия в центре поля Семака - игрока стержневого, с характером.
- Когда проигрываешь матч, лучшими игроками всегда оказываются те, кто отсутствовал на поле. Это не говорит о том, что мы не нуждались в Семаке. Команда состоит не из 11 игроков - очень важны и те, кто в любой момент готов усилить команду со скамейки. В том числе и Семак.
- Вы удовлетворены игрой тройки полузащитников? И можете ли объяснить, почему не включили в нее Семака?
- Тут надо говорить и о силе оппонента. Почему-то мы недооцениваем тактическую и физическую силу обороны сборной Германии. Нам, повторяю, нужно было выигрывать. И если бы мы начали матч с четырьмя игроками полузащиты (Хиддинк явно относит Быстрова к линии атаки. - Прим. И.Р.), то в защите немцам играть было бы гораздо легче, поскольку состав нашей команды был бы более оборонительным. Когда победа не является для тебя единственно возможным исходом, начинать матч можно тактически более осторожно. Но это был не тот случай.
- Денисов сейчас является основным опорником сборной, а Семак - вторым?
- Нет, у нас нет первых и вторых. Все зависит от тактики. То же самое могу сказать и о Билялетдинове, который вообще не попал в заявку на матч. Хотя после травмы он прогрессирует и хорошо адаптируется в английском футболе.
Но опять же - нам надо было выигрывать у Германии! А поэтому с точки зрения тактики не нужно было так много хавбеков! Необходимы были футболисты, способные действовать ближе к передней линии.
В резерве надо было иметь защитников - Янбаева, Алексея Березуцкого - на случай, если что-то случится. Далее - двух форвардов, Павлюченко и Погребняка, чтобы усиливать атаку по мере необходимости, что и было сделано. А также Торбинского, который мог оказать серьезное давление и нанести ущерб обороне соперника. Если же понадобилось бы выставить еще одного полузащитника, то для этого у нас был Семак. Все, мест на скамейке больше не оставалось.
- Об отсутствии Дзагоева можете сказать то же самое?
- Да. Только по этим причинам и ни по каким иным в заявке не оказалось ни Билялетдинова, ни его. Это зависело не только от нас самих, но и от того, в какой манере играет и какую цель преследовал наш соперник в конкретной игре. У меня был выбор между Дзагоевым, Билялетдиновым и Торбинским. И всегда найдутся люди, которые принятым мною решением будут недовольны.
Поэтому я и говорю: давно пора включать в заявку на отборочные матчи, как и на финальные, не 18 игроков, а 23.
- Почему вы предпочли видеть на острие атаки Кержакова, а не Погребняка и Павлюченко?
- Во-первых, проблема Павло заключалась в том, что он не был полностью готов к игре. У него были некоторые проблемы со здоровьем во время тренировок за 2 - 3 дня до матча. Ну а о том, что в последнем матче "Тоттенхэма" он не попал даже в заявку, вы знаете.
Не могу сказать и того, что он тренировался с достаточной степенью усердия, чтобы прийти в идеальную степень готовности. Во время чемпионата Европы Павло был на высочайшем уровне физических кондиций! Теперь же ему было по силам сыграть максимум 30 - 35 минут. В то же время мы знали, что даже не в оптимальном состоянии Павлюченко может забить в любой момент, когда этого никто не ждет. Именно по этой причине он попал в запас и во втором тайме вышел на поле.
То же отчасти можно сказать и о Погребняке. Он провел за "Штутгарт" немало матчей, хотя в последнем и не участвовал. При этом Погре также не раз доказывал свою способность забивать, выходя на замену. Мы посчитали, что его оптимальная роль для такой игры - это нагнетание давления, усиление пробивной мощи атаки.
Керж отработал на совесть, выполнил огромный объем действий. Вот только в завершающей стадии ему не везло.
- Вы вообще жалеете о каких-то своих кадровых решениях в этом матче? Считаете ли, что сделали ту или иную ошибку?
- Я не из тех тренеров, которые в случае поражения обвиняют футболистов в невыполнении задания на игру, зато свой план считают идеальным. Мы - команда. Выигрываем все вместе - и проигрываем тоже. Да, мы проиграли матч из-за отсутствия должной организации в обороне в один из моментов. Но думаю, что ни игроки, ни тренерский штаб не сделали каких-то очень уж больших ошибок. Тем не менее мы критически относимся к своей работе и делаем выводы из того, что с нами происходит.
- На послематчевой пресс-конференции вы отказались как-либо критиковать команду. Это был шаг по ее психологической поддержке в момент, когда нервы у всех взвинчены?
- Публично я критиковал и критикую своих футболистов только в строго определенных случаях. Во-первых, если тот или иной игрок показал недостаточную самоотдачу. Во-вторых, если он демонстрировал какие-то жесты, которыми унижал свою команду или отдельных партнеров. В национальной команде такого быть не должно. Ни того, ни другого в матче с Германией и близко не было. А если футболист, к которому нет подобных претензий, совершает какую-то отдельно взятую ошибку, я его поддержу.
Внутри коллектива я могу сказать ему: не играй так больше, делай иначе. И во время тренировок или в индивидуальных беседах мы говорим обо всем этом. Но публично мы должны друг друга поддерживать. Знаю, что прежде после поражений тренеры нередко винили во всем команду и ни в чем - себя. Это осталось в прошлом.
- Обратили ли вы внимание, что на сей раз отсутствовал достаточный контакт между командой и публикой? И мощь поддержки почему-то была далеко не такой, как в матче с Англией, и почти никто из футболистов, в свою очередь, не поблагодарил зрителей.
- Да, обратил. Но все это объяснимо. В прошлом нашим игрокам не было свойственно так эмоционально благодарить публику после побед, как это происходит сейчас. Теперь же они, выигрывая, очень радуются - и разделяют эту радость со зрителями. С другой стороны, велик и масштаб разочарования в случае поражения. Может быть, именно это разочарование в какой-то степени привело к тому, что они в той или иной степени забыли сказать людям "спасибо". Я вышел на поле и постарался как мог поблагодарить зрителей. Хотя бы потому, что на матч пришло столько людей!
Что же касается реакции болельщиков, то они чувствовали, что в начале матча мы играли осторожно. А потому их относительно сдержанная реакция для меня объяснима. Второй тайм мы проводили по-другому - и отзвук на трибунах уже был иным. К тому же в матче с Англией результат оказался победным. Абсолютно убежден, что если бы мы получили право хотя бы на один пенальти и реализовали его, "Лужники" превратились бы в кипящий вулкан.
- В смешанной зоне с пишущей прессой общался только Зырянов, с телевизионщиками - также Аршавин и Семшов. Этот факт стоит в одном ряду с отказом от приветствия зрителей. Вас не коробит, что у значительного числа сборников не все в порядке с внутренней культурой?
- Это я бы назвал отзвуками прошлого. Заставить говорить их нельзя. Кто-то слишком скромен, кто-то боится, что его слова неверно интерпретируют, поскольку далеко не все журналисты представляют серьезные издания. Но мне всегда хотелось, чтобы игроки чувствовали себя свободно с точки зрения самовыражения. Однако в любом случае это зависит от самих игроков.
- Вы жалеете, что команда не смогла сравнять счет? Или что поражение, что ничья - психологически все равно?
- Когда ты не достигаешь поставленной цели, всегда лучше не дойти до нее шаг, а не два. То есть, по-моему, сыграть вничью было бы лучше. Тем не менее по ходу самой игры мы не опустились ниже того уровня, который должен для нас быть минимальным. Что тоже очень важно.
- Собираетесь ли внести в состав много изменений в ничего не решающем матче против Азербайджана? Хотя бы по той причине, что сразу шестеро "висят" на карточках.
- Возможно, так и будет. И все, думаю, это прекрасно поймут, поскольку главными для нас становятся два ноябрьских матча. По всей видимости, правила будут таковы, что те игроки, которые в Баку получат сверхлимитную желтую карточку, пропустят первый стыковой поединок. И это наверняка скажется на стартовом составе в Азербайджане.
- То есть не сыграют все шестеро?
- Пока я еще окончательно не определился. Но этот фактор обязательно будет учтен.
- Есть ли у вас предпочтения среди возможных соперников по "стыкам", с которыми уже почти все ясно: точно Босния и Ирландия, почти наверняка Украина, а также либо Словакия, либо Словения?
- Пока слишком рано об этом говорить. Давайте дождемся среды, когда определятся все участники плей-офф, а затем и понедельника, когда состоится жеребьевка. Вот получим оппонента - тогда и будем комментировать. Пока ни о ком не хочу говорить ничего.
- Знаете ли вы, что произошло 9 октября 1999 года?
- (Вспоминает.) Я в те дни отдыхал. Поэтому не помню, что именно делал.
- А в Москве была драма. В тот день был решающий матч за выход на Euro-2000 Россия - Украина. Наша сборная одной ногой уже была в Бельгии и Голландии, когда в самом конце матча...
- ...Шевченко забил гол. Знаю об этом. Не видел, но знаю.
- Думаете ли в связи с этим, а также бывшим соседством по СССР, что возможное противостояние с Украиной может выйти далеко за рамки футбола?
- Вернемся к одному из предыдущих ответов. Тому, который про возможных соперников по плей-офф (улыбается).
- Были ли у вас в эти дни переговоры о продлении контракта с РФС еще на один цикл?
- Обо мне - нет. Мы действительно немного поговорили. Но поскольку все стороны, включая меня, довольны той ситуацией и теми отношениями, которые существуют на сегодняшний день, решили сперва сфокусироваться на матчах, которые нам предстоят.
Надо, правда, заметить, что мой агент и друг Кис ван Ньювенхайзен был в эти дни в Москве. Но, во-первых, для того, чтобы поболеть за сборную России, а во-вторых, у него было несколько встреч с людьми из РФС и РФПЛ - только речь шла не обо мне, а о коммерческом участии неких компаний в развитии российского футбола.
- Но по крайней мере представители РФС изъявляли желание обсудить продолжение отношений с вами?
- Да, такое желание у них было. Однако решили отложить разговор до окончания стыковых поединков. Причем мне дали понять, что со стороны федерации предложение продлить контракт не будет зависеть от того, выйдем мы в финальный турнир или нет. Сейчас я хочу сконцентрироваться на двух ноябрьских поединках. А потом подумаю о том, что в дальнейшем будет лучше для федерации, российского футбола и лично для меня.
- Можно ли сказать: кто бы ни был нашим соперником по стыковым матчам, мы должны его проходить?
- То, что мы будем "посеяны", автоматически делает нас фаворитами. Это вовсе не означает, что нам придется легко. Но Баллак после игры подошел ко мне и сказал: "Как же сложно против вас играть! Мы каждую секунду чувствовали, что малейшая ошибка - и мы будем наказаны!" Михаэль посоветовал быть уверенными, что с такой игрой мы выйдем на чемпионат мира. Он прав: если мы сохраним в себе тот рабочий настрой, который у нас есть, это должно произойти.