Сергей Белоголовцев: «Спорт в России загибается»

Фото: Globallookpress.com

***

— На «Спартак» часто ходите?

— В этом году ни разу не получилось, только матч сборной видел. Стадион, конечно, поражает воображение. Это чудо и счастье для всех спартаковских болельщиков. Спасибо руководству клуба, что они создали такую арену. Но больше благодарить как бы не за что.

— Вы из тех людей, которые считают, что Аленичеву надо дать поработать?

— Конечно. Его ни в коем случае нельзя трогать. Мне очень нравится, что Дмитрий Анатольевич начинает подпускать все больше ребят из своих школ. Для меня мечта, чтобы «Спартак» состоял только из своих воспитанников. Понимаю, что в современном футболе так не бывает, но мне ужасно хочется, чтобы костяк был свой. Так что, если «Спартак» в этом году не зацепит медали и не попадет в еврокубки, я не скажу ни слова. Потому что не бывает так, что пришел тренер и через полгода-год команда заиграла. Даже наличие очень сильных игроков ничего не гарантирует сразу. «Зенит», например — сколько звезд, сколько денег туда ввалено. И что толку? Они, скорее всего, не станут чемпионами.

— Они выиграли чемпионат в прошлом году.

— Еще бы с таким составом не выигрывать чемпионаты. Это же просто смешно. Я, кстати, буду рад, если «Зенит» не займет первое место. Мне не нравится подход, что можно просто завалить команду деньгами и накупить себе десять Халков. Это неправильно и абсолютно мне не импонирует.

— Вам не кажется, что «Спартак» превратился в середняка?  Раньше была цель — первое место. Над этим все смеялись, но это то, что отличает большие команды. А сейчас многие будут рады попаданию в Лигу Европы.

— Вегетарианская позиция?

Фото Globallookpress.com

— Ну да.

— Меняются времена, хозяева команд, подходы к футболу, возможности других клубов. Пусть говорят, что «Спартак» сейчас середняк, не тянет на первые места, пусть кому-то кажется смешным. Но все равно эта наша команда, мы в нее верим и за нее болеем. Спартаковцы своих не бросают, поэтому я готов терпеть, ждать и смотреть за тем, как Аленичев выстраивает команду. Другое дело, что в клубе не очень эффективный менеджмент. Смотришь на тот же ЦСКА и понимаешь, насколько там выверенные покупки совершаются, насколько все последовательно, с умом и с пониманием.

— Самое необычное место, где вы смотрели футбол?

— Какой-то маленький городок в Италии, сейчас даже не вспомню название. Это было тогда, когда наши играли с голландцами на чемпионате Европы. Мы с женой приехали на отдых в Италию, и добирались на машине из Милана в Венецию. Я сказал: «Наташа, давай где-нибудь остановимся, потому что уже начинается матч». Мы свернули с трассы в первый попавшийся городок, зашли в бар, и там была огромная плазма, на которой шел футбол. Посетителей сидело человек 15. За русских болела польская пара и мы с Наташей, а другие — какие-то ребята темненькие из Юго-Восточной Азии — за голландцев.

— Победе радовались громко?

— Не каждый день сборная выигрывает у Голландии, поэтому я там скакал, орал и прыгал так, что жена говорила: «Ты что? Перестань, нас сейчас выведут». А парни, которые болели за голландцев, как-то очень быстро свалили. Видимо, не знали, чего ждать от странного человека, который произносит какие-то звуки и слова, за которые его бьет по плечу жена. Зато поляки смотрели на меня с улыбкой — наверное, понимали некоторые слова. Но самое интересное произошло, когда закончился матч. Меня всего трясло, и тут появился хозяин, который сказал, что я настоящий тифозо. Он поставил передо мной две кружки пива: «Это мое фирменное пиво. Знаешь, в этом баре так никто и никогда не болел за свою команду, даже наши итальянцы, которые обожают свои клубы. Такого болельщика у меня еще не было, поэтому вот тебе от меня пиво, ты крут!»

— Часто на спортивные турниры ездили?

— Был на португальском Евро и Олимпиаде-1998. Причем в Нагано в качестве журналиста «ТВ-6». Помню, мне уже не надо было работать, и я сидел в пресс-ложе как болельщик на матче Россия — Чехия. Болел за наших настолько яростно, что оператор, который показывал трибуны, навел на меня камеру и достаточно долго держал. Оказалось, меня показали на всю планету, потому что звонили товарищи из разных точек мира. Даже друг из Австралии: «Мы тебя видели на трибунах. Ну, ты вообще там даешь!»

— Вы столкнулись с цензурой на «ТВ-6» и последующим разгоном канала?

— Я прекратил свою работу на «ТВ-6» еще до начала каких-то цензурных движений. А вот к сотрудникам «ТВС», который возник на его месте, у меня особые счеты. Они размагнитили весь архив программы «Назло рекордам». Такие Геростраты с маленькой буквы.

— Вы сказали, что все футболисты смотрели «Назло рекордам». От них были какие-то претензии?

— Никогда. Как-то только случилась ситуация с Сережей Юраном. У него возник довольно жесткий вопрос ко мне. Мы начали разговаривать на повышенных тонах, я думал, что возникнет конфликт. Но потом мы все быстро разрешили, и дальше общались только в очень добром ключе, шутили, смеялись. Просто выяснилось, что он выпуск передачи не видел, ему пересказали. Причем пересказали неправильно. Так что сейчас Сережу при встрече очень рад видеть и всегда с удовольствием жму ему руку.

— Если сравнивать уровень юмора тогда и сейчас. Когда было смешнее?

— Тут нет градации — смешно или не смешно. Просто тот юмор очень сильно отличается от современного. Например, мы могли себе позволить сюжеты и скетчи длиной в шесть-семь минут. Сейчас такого и близко быть не может. Сейчас все более динамично, плотность шуток стала гораздо выше. Другое дело, что программа «Назло рекордам» была абсолютно уникальна. Ни до, ни после ничего подобного на отечественном телевидении сделано не было. Судя по тому, что происходит на телеканале «Матч», этого и не будет произведено. Поэтому я горжусь программой. Ее аналогов я даже в мире не видел, хотя пересмотрел телевидения разных стран.

***

— В 1990-х вы сильно топили за мини-футбол. 

— По-моему, это было связано с программой «Назло рекордам». У ее участников имелось потрясающее количество друзей среди спортсменов. Все нас обожали и мечтали, чтобы мы делали про них сюжеты. И, видимо, через сюжет о мини-футболе мы как-то задружились. «Дина» стала любовью и отдушиной на фоне того, что большой футбол был не на высоте, а пляжного вообще не существовало.

Фото Globallookpress.com

— Что входило в вашу с Шацем сферу деятельности?

— Наша самая яркая и мощная работа была на матчах Межконтинентального кубка. Президент «Дины» Сергей Козлов попросил нас работать на трибунах и зажигать болельщиков. Мы были молоды и с огромным удовольствием согласились. Помню еще, поставил шутливое условие, что пойду на это дело, только если по окончании игры Аркаша Белый подарит мне свою футболку с надписью на спине — «Белый». У меня ведь было такое прозвище. И, действительно, подарил, она до сих пор жива. На последнем командном банкете я ее привозил и показывал молодым футболистам.

— На Межконтинентальном кубке вы взорвали трибуны.

— Мы носились как на крыльях, потому что наши обыграли бразильцев. Это был подъем, единение, все в едином порыве скандировали, и мы, конечно, порвали зал своим напором. До сих пор надеюсь, что какой-то малюсенький процент той победы был добыт благодаря нам. Кстати, на турнире я получил одно из самых сильных впечатлений не от футбола, а спорта вообще. То, как самый великий мини-футболист планеты Костя Еременко, страшно больной, на уколах, тащил за собой команду, было чем-то за гранью понимания.

— Общаетесь сейчас с игроками той команды? 

— До недавнего времени плотно общались с Аркашей Белым. Он потрясающий человек — очень умный, с высшим образованием, позитивным настроем. А когда я узнал, что он теперь менеджер мини-футбольного клуба КПРФ, я выпросил у Аркаши футболку и спортивный костюм. Иногда надеваю его на дачу или в магазин. На меня все так смотрят: «О, КПРФ, круто!».

С Костей Еременко общались одно время. Его уход — это было горе для всех, такой удар. Костя был человеком невероятной красоты — и физической и душевной. Не скажу, что часто общались, но когда удавалось пересечься, это казалось праздником. Особенно Костина улыбка. Она настолько обаятельная, что он вообще мог ничего не говорить, а просто сидеть и улыбаться. И сразу становилось так хорошо и душевно. Уход Кости — для меня личное горе. Помню, я плакал, было очень тяжело. Знаете, он мне пару раз помог, когда возникали проблемы. Безоговорочно говорил: «Да, Серега, я все понял, я сделаю». Посчастливилось один раз играть против него за команду «Старко». Он тогда выступал за МВДшный коллектив Грызлова. В том матче я восхищался Еременко, потому что такого не видел никогда: он не опускал голову вниз и не смотрел на мяч. А мяч, как верная собачонка между ногами, всегда где-то рядом. Это, конечно, волшебство.

— Кто самый крутой футболист из команды артистов?  

— Поразила игра Илюши Глинникова из «Интернов». Особенно, когда я увидел, как он после гола сделал несколько кульбитов. Из более взрослых людей — Славы Бодолика из группы «Премьер-министр». Мягкий, техничный, комбинационный — очень импонировал его стиль. Помню, как перед первым чемпионатом мира среди артистов, который в итоге не состоялся, увидел Андрюшу Губина. Он ловко обращался с мячом, плюс эта низкая футбольная посадка, ноги мускулисто-кривоватые немножко. До этого не мог даже представить, что этот парень может такое на поле вытворять. Еще отлично выглядит Витя Васильев, резидент Comedy — у него за спиной очень серьезная школа.

— А из политиков?

— Жуков — лучше всех, здесь вообще без вариантов. Один раз видел на поле Юрия Михайловича Лужкова. Он не самый выдающийся футболист. Было и приятно и забавно смотреть на это, потому что его игра немножко комично выглядела. При этом желание, азарт и злость настолько били через край, так что это вызывало уважение.

* * *

— Вас приглашали на «Матч ТВ»?

— Нет.

— В чем, по-вашему, проблема канала, чьи рейтинги до сих пор меньше, чем у «России-2»?

— Не буду оригинальным, если скажу, что люди, которые назначали руководство «Матч ТВ», сделали не совсем правильный выбор. Если бы эти ребята рискнули, не испугались назначить молодых журналистов, которые сейчас очень интересные — Юра Дудь, Паша Занозин, Никита Белоголовцев, — то многое, наверное, было бы по-другому. Надо всего лишь набраться смелости и сказать молодняку: «Вы любите спорт, вы живете им, понимаете его сущность, направленность, понимаете болельщика, потребителя. Нате, пацаны, рулите». Я уверен, что тогда денег было бы потрачено в десять раз меньше, а контент и креатив канала был бы в десять раз лучше. И временами «Матч» не напоминал бы канал «Домашний».

— Главная претензия к «России-2» — большое количество неспортивного контента. Его убрали, появилось много трансляций, которые все хотели. Но рейтинги не растут.

— Они не растут, потому что страна не очень интересуется спортом. Что касается наполнения канала, то трансляции трансляциями, но остальной контент, мне кажется, простому зрителю неинтересен. Для тех, кто любит и понимает спорт, он слишком примитивен. Меня начинает тошнить, когда я вижу ролик, где говорят: «Баскетбол — это особая игра с мячом. Надо закинуть мяч в корзину, причем сделать это не только точно, но и красиво». И, наверное, это происходит из-за того, что люди, которые руководят каналом, не очень разбираются в спорте, не понимают его сущность, идеологию, внутренний стержень. Когда все вяло, когда смузи — это вообще не к нам.

— Вы сказали, что спорт людям неинтересен.

— Безусловно. Наша страна перестала быть спортивной с тех пор, как перестала быть Советским Союзом. Спорт в России загибается. Ни для кого не секрет, что закрыли все секции. Люди, которые получали более-менее достойную зарплату и закладывали фундамент для будущих чемпионов, пошли торговать ушанками на рынок. Тут не надо обманывать себя. Наш министр спорта может говорить все что угодно о том, что спорт растет, но это неправда.

— На отсутствие интереса к спорту может влиять уровень жизни, который в стране очень низкий?

— Нет, потому что спорт — это одна из тех ступенек, которая может сделать из обычных парней из глухой деревни знаменитостей мирового класса. Если бы у них была возможность ходить каждый день в секцию, а не за гаражами нюхать клей, то, возможно, один из пяти в итоге вырос бы в большого спортсмена. В связи с тем что таких у нас миллион, мы через какое-то время мы имели бы много чемпионов. И выигрывали бы Олимпиаду не за счет американца и корейца, а своих ребят.

— То есть тот факт, что «Матч ТВ» не особо смотрят, это проблема не руководства канала, а следствие отсутствия интереса к спорту?

— Я считаю, что и то и другое. Да, надо как-то людей к спорту приучать, подтягивать. Но и контент недостаточно интересный, необычный, глубокий. При этом, конечно, там все красиво: ведущие, игроки, пиджаки на ведущих.

— Общаетесь с людьми с канала? Может быть, они объясняли вам некоторые решения. По Уткину, например.

— С Василием Уткиным история пока не до конца озвучена и не до конца предана гласности. Не очень хочется сейчас это комментировать, потому что у меня больше вопросов к Васе, чем к тем, кто его уволил. Летом по фейсбуку прокатилась волна, мол, руки прочь от Уткина, вы все такие уроды, а он — Д’Артаньян. Но почему-то, когда Вася оказался на канале, голосов, которые бы кричали «ура, мы победили и заставили руководство канала его взять», не было. Наверное, в итоге людям было не очень удобно за решение Васи.

Фото Globallookpress.com

***

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— С удовольствием играю в трех антрепризных спектаклях. Периодически пробуюсь в какие-то сериалы и фильмы. На сегодняшний день пока ничего в производстве нет, но есть надежда, что что-нибудь появится. Скоро буду озвучивать новый фильм, в котором снимался летом. Плюс работаю над эстрадным спектаклем. Собираю в кучу все свои воспоминания, шутки, которые придуманы и записаны. И буду делать из этого мини-шоу.

— Расскажите про проект «Лыжи мечты». Правда, что эту идею вы увидели в США?

— Да, в штате Юта есть такой Ability center, где людям с ограниченными возможностями помогают реабилитироваться через горные лыжи. Причем принимают людей со всем спектром аномалий. Они катаются на различных приспособлениях — гондолах, слайдерах, ски-бра. Нас это потрясло, когда мы возили туда младшего сына Женю, у которого ДЦП. Честно говоря, изначально абсолютно не рассчитывали на успех. Даже не верили, что удастся засунуть его не очень прямые ноги в горнолыжные ботинки. Но в какой-то момент он поехал сам, и я не верил своим глазам. Если бы увидел говорящего енота, удивился бы меньше. Потом мы приехали в Россию, и у жены появилось желание эту программу развивать у нас в стране. Сейчас она занимается этим почти все сутки.

— В Америке это государственная программа?

— Нет. Вообще в других странах государственных программ не так много. Они в основном частные, а все, в том числе и государство, им помогают. Самая главная проблема всегда — это финансирование. Если у тебя достаточное количество денег, ты можешь открывать точки по стране, обучать инструкторов, закупать оборудование. Потому что понятно, что энтузиазм рано или поздно заканчивается. И волонтеры, которые работают на тебя и для тебя бесплатно, в какой-то момент должны получать деньги. Просто запас альтруизма в людях не беспредельный. И за это ни в коем случае нельзя обсуждать их и осуждать.

— По эффективности с горными лыжами вообще ничего не сравнится?

— На мой взгляд, ни одна традиционная программа и близко не стоит. Лыжи — это что-то потрясающее и волшебное — аутисты начинают говорить, ДЦПшники ходить. Поэтому мы занимаемся этим для того, чтобы дать хотя бы минимальный шанс другим детям. Нам было очень тяжело, мы все это на своем горбу тянули. И через огромные усилия добились улучшений для своего сына. Теперь хотим помочь остальным. Если хотя бы одному мальчишке или девчонке поможем, буду считать, мы сделали свое дело в этой жизни.

— Многие футболисты помогают вашему проекту?

— В какой-то момент у нас была сборная России. Помог Сережа Игнашевич с женой Наташей. Они как-то привезли к нам на праздник Кокорина, Глушакова, Шунина… Они катались с нашими детьми, и у меня это вызвало даже больший восторг, чем у ребят. Я просто вдруг осознал, какие люди к нам приехали и помогли присутствием и деньгами. Всем безумный поклон и я теперь даже во всем, что не касается «Спартака», поддерживаю ЦСКА.

www.facebook.com/lizhimechty

— Финансирование проекта постоянное?

— Его нет. Иногда нам помогают компании, иногда частные лица. Бывает, что мы просто в какой-то критический момент вбрасываем информацию о помощи в фейсбук или в инстаграм. Светлейшие люди, на которых еще держится страна, отзываются, перечисляют деньги. Мы перебиваемся какой-то период времени, и потом опять начинается паника, потому что костлявая рука голода подбирается к нашему проекту. Мы с трудом набираем деньги, чтобы просто оплачивать крошечный офис в 15 квадратных метров, и какие-то гроши, чтобы платить нашим сотрудникам, которые работают практически забесплатно.

— Горнолыжные комплексы предоставляют трассы бесплатно?

— Они неохотно идут на это. Не скажу, что все, но многие просто посылают нас куда подальше. Им кажется, что появятся какие-то не самые приятные люди, и это будет наносить удар по ним. Отвратительная, гнусная, до сих пор не вытравленная из душ русских людей боязнь и ненависть к инвалидам. Что касается того, бесплатно или нет — это слово абсолютно лишено смысла, потому что бесплатно никто и ничего не должен и не хочет делать. И это правильно. Поэтому, если при горнолыжном курорте открываются «Лыжи мечты», то естественно, люди, в идеале, должны за занятия своих детей платить. Но не секрет, что часто семьи, у которых дети — инвалиды, неполные. Потому что кто-то не выдерживает и уходит. И если возникает момент, когда люди хотят заниматься, а не могут, то мы пытаемся помогать деньгами.

— Как-то в эфире шоу Андрея Малахова вы сказали, что вам стыдно быть русским. Вас после этого перестали звать на федеральные телеканалы?

— Наоборот, там ведь миллионы просмотров на YouTube. Я, сам того не желая, стал на какой-то момент звездой интернета. Просто как-то вспылил. Хотя от своих слов не отказываюсь.

— Из-за этого вас записали в оппозицию.

— Да, хотя я абсолютно искренне говорил, что не имею к ней никакого отношения. Мне кажется, что люди, которые содержат благотворительный фонд или помогают жить больницам, делают гораздо больше для страны, чем оппозиция.

— Многие удивляются, что государство тратит миллионы долларов на войну в Сирии или на Украине, а потом через Первый канал просит людей пожертвовать деньги на операцию. В Европе или Штатах тоже через ТВ собирают?

— Про телевидение не скажу, но то, что многие благотворительные системы существуют на деньги от пожертвований — это абсолютно точно. Там очень много людей жертвуют на благотворительность, причем огромные суммы. Система пожертвований развита невероятно. И государство не имеет к этому отношения. Оно просто делает свое дело, реализовывая программы по медицине или образованию, которые заложены в бюджет.

— То есть там тоже может существовать ситуация, когда человеку нужна дорогостоящая операция, у семьи денег нет и их приходится собирать путем пожертвований.

— Безусловно. Идеализировать мир не стоит. И говорить, что у нас все так страшно, а там просто шоколадно — это полная глупость.

— При этом у нас намного хуже, иначе бы вы не сказали, что Россия — позор планеты?

— К сожалению, да. Но когда я говорил про позор, имел в виду отношение к инвалидам, больным людям, бездомным и обездоленным. Естественно я не думаю, что мы позор планеты в плане балета или пляжного футбола. Я просто считаю, что мы отстали и очень сильно нуждаемся в какой-то встряске по отношению к собственным гражданам — неимущим, больным…

— Получается, что это проблема не государства, а общества.

— Думаю, и того и другого. Но, конечно, сейчас кризис, и требовать чего-то от людей не очень правильно. Он заработал миллиард, а его просят откинуть десяточку на благотворительность. Но с какой стати? Человек сам заработал и должен решать, делиться или нет. Заставлять точно нельзя. Нужно, чтобы общество само созрело. Да, сейчас мы пока не избавились от того, что было в Советском Союзе, когда на парадах выступали физкультурники с толстыми ляжками в сатиновых трусах, а инвалиды были на задворках. Но я верю, что все изменится.