История легионера, полюбившего Дальний Восток

Фото: Агентство ТАСС

Фото агентства ТАСС

— В Чехии вы всю карьеру провели в «Пардубице», а в КХЛ перешли вот уже в третью команду. Насколько легко дается адаптация в новом коллективе?

— Всегда говорил, что мне удобно играть в одной команде, но так получилось. В Донецке я отыграл два сезона, подписал новый контракт, но сыграть за «Донбасс» по известным причинам не смог. Потом оказался в «Адмирале» и опять думал, что там останусь надолго. А получилось так, что руководство и многие игроки ушли в «Амур», и я тоже ушел вместе с ними. Но я не чувствую до конца, что сменил команду: все лица знакомые, руководство знакомое — только город другой.

— Ваши близкие не спрашивали, зачем вы переходите в команду, которая два последних сезона занимала последнее место в КХЛ?

— Сначала были вопросы, но потом я с ними поговорил и объяснил ситуацию. Мы надеемся, что команда будет опять выигрывать, у нас есть шанс попасть в плей-офф.

— У вас потрясающая статистика в прошлом сезоне: 23 очка в атаке, «+23» — коэффициент полезности, вы единственный защитник, одновременно попавший в топ-10 и по количеству хитов, и по количеству блокированных бросков. Как вы все успеваете?

— Я всегда стараюсь хорошо играть в первую очередь в обороне. В «Адмирале» я получал много времени при игре в большинстве и выходил на площадку с хорошими партнерами, которые давали мне возможность подключаться к атакам и набирать очки. Мне кажется, что во Владивостоке я набрал больше всего очков за сезон за всю мою карьеру.

Я стараюсь действовать так, чтобы у меня был хороший «плюс/минус», всегда нацелен на игру в тело и, по возможности, блокировку бросков. Это был первый сезон, в котором велась такая статистика, поэтому не могу сравнить с прошлыми выступлениями. Посмотрим, какие цифры будут в этом чемпионате. Я буду стараться действовать одинаково успешно во всех компонентах.

— Вы на свою статистику обращаете внимание?

— Мне важнее, чтобы команда выигрывала. Каждый игрок следит за собой — приятно, когда статистика хорошая, но самое главное, чтобы команда побеждала.

— Сергей Шепелев на вопрос, зачем «Амуру» Виталий Атюшов, ответил, что при таком количестве молодежи команде необходим «дядька»: у Тюляпкина травма, а кроме него есть только вы. Ощущаете себя опытным, авторитетным игроком?

— Я могу помочь команде, могу что-нибудь подсказать. Остальные игроки на меня смотрят, следят за мной: у меня хорошая статистика, играю за сборную. Опытным игроком себя чувствую, но я не «дядька».

— Вы все межсезонье и начало чемпионата играете в паре с одним защитником — Сергеем Теряевым. Взаимопонимание уже пришло?

— Пришло после первой недели. Я очень доволен его игрой: мы почти одинаково думаем, играем в одном стиле. Например, если мы давим соперника и я хочу, чтобы второй защитник тоже пошел вперед, то молча смотрю на него — и он уже идет. Так же и в средней зоне: он всегда находится в том месте, где и должен быть, поэтому я доволен.

— Насколько важен для команды хороший старт? Вы начали сезон с гостевой серии, из которой могли привезти и 0 очков.

— На сборах в Чехии я говорил команде, что мы можем привезти домой как 12 очков, так и ни одного. В начале сезона сложно, все хотят выигрывать, игроки полны сил — тяжело почти так же, как в плей-офф. Хорошо, что мы два матча выиграли. Будем стараться продолжать выходить на лед за очками. У нас хорошая команда с двумя отличными вратарями.

— Во время турнира Чернышева вы отметили, что молодые игроки вашей команды боятся соперника с громким именем.

— Московское «Динамо» хорошей командой всегда было, есть сейчас и, наверное, будет. Они дважды выиграли Кубок Гагарина. И приехал «Амур», который несколько лет занимает места в конце таблицы. И где-то в подкорке каждый думает о том, против какого соперника играет — и не то чтобы боялись, но старались играть аккуратнее, потому что «Динамо» — сильный соперник.

Все команды, когда приедут, например, в Питер, тоже будут играть осторожнее, потому что в СКА собраны мастера, опытные игроки. Но при этом все равно у любого клуба будет шанс им забить.

— Один из бывших тренеров назвал «Амур» командой лузеров, считая, что они проигрывают и в силу психологических причин. Несколько хоккеистов с тех времен в составе осталось. Им тяжело будет перезагрузиться?

— Мне кажется, что каждый сезон — другой. Если команда начинает его с поражений, тогда настрой у игроков будет плохой. Даже если бы в составе «Амура» был Радулов, Овечкин или кто-нибудь еще и команда проиграла первые десять матчей, то они бы тоже забыли, как побеждать. Пропускали бы одну-две шайбы — и все, игра закончена. Тут не у самих игроков остается синдром лузеров, а все зависит именно от того, как складывается чемпионат.

В Чехии мы в одном сезоне почти все матчи проиграли, а в следующем поменяли всего четыре или пять игроков — и стали чемпионами. Каждый сезон — другой.

— То есть вы не удивитесь, если «Амур» в этом сезоне станет чемпионом?

— Удивлюсь. Но самое главное — сначала выйти в плей-офф, а потом посмотрим.

— Затронем наболевшую тему: можно ли представить ситуацию, что у вас в Чехии допустимое количество легионеров в заявке определяется уже по ходу сезона?

— Я даже не помню, какой в Чехии лимит.

— Кажется, шесть человек.

— Просто у нас в Чехии мало легионеров: есть словаки, может быть, какие-то американцы, но большинство команд не набивают заявку полностью — у многих по два-три легионера в составе, всегда есть свободные места и клубы просто не сталкиваются с такой проблемой.

— Когда вы в твиттере КХЛ отвечали болельщикам, то отметили, что остались на Дальнем Востоке, потому что любите летать. А как вы справляетесь со сменой часовых поясов?

— Что я люблю летать — это была шутка. Но мне все равно, сколько лететь: семь часов или три. Разница во времени — это сложнее. Человек должен понимать, как отдыхать, когда ложиться спать, когда, наоборот, не торопиться и терпеть до ночи и только потом ложиться.

Если мы летим домой из Москвы, то прилетаем в четыре часа дня, и все будут засыпать. Если же они лягут в пять часов и проспят до одиннадцати, то потом не смогут заснуть ночью. Поэтому все должны прогуляться, посмотреть фильм и лечь спать только ночью, чтобы быстро привыкнуть к этому времени. Точно так же, когда мы летим на игру на запад: надо следить за временем.

— А у вас доктор составляет режим или каждый сам следит за собой?

— Доктор составил или, может быть, тренер. Но у нас есть свободное время, например после семи вечера, и там каждый уже занимается своими делами, но лучше, когда человек не торопится и ложится спать именно ночью.

— В твиттере вы также упомянули, что в детстве мечтали стать Майклом Джорданом. Занимались баскетболом?

— Да, мой папа играл в баскетбол, и я тоже играл, но недолго — еще играл в футбол и в хоккей, но потом перестал успевать во все секции и решил выбрать хоккей, потому что в нем можно два шага сделать и спокойно катиться, а в баскетболе и футболе надо бегать.

— А ведь ваши футболисты как раз в то время, когда вы росли, неплохо выступали.

— Да, 1996 год был лучший, 2000-й — тоже неплохой. Десять лет неплохо в футбол играли, сейчас смена поколений сказывается.

У нас очень хороший женский баскетбол: где-то четыре или пять лет назад сборная заняла второе место на чемпионате мира. Баскетболистки у нас молодцы, есть и баскетболисты, играющие в НБА, но я сейчас не успеваю следить за их успехами.

— Одно издание, когда вы вели твиттер, перепутало вас с нападающим магнитогорского «Металлурга» Яном Коваржем. А в «Пардубице» вы играли вообще с полным тезкой. С ним подобных историй у вас не возникало?

— Мой тезка тоже играл один сезон в КХЛ.

Фото агентства ТАСС

— Да, в «Нефтехимике».

— И он Ян Коларж I, потому что он старше и раньше начал играть в Чехии. А я Ян Коларж II. Смешно сначала было, но потом привыкли и не путали, потому что он нападающий, а я защитник, и все нас различали.

А здесь мы иностранцы и фамилии похожи — Коларж, Коварж — легко перепутать. Но так случаться не должно.

— А вас принимали когда-нибудь за другого человека?

— Не помню. Может, когда болельщики подходили подписывать карточки и давали карту другого Яна Коларжа из «Пардубице». Они лиц не знают, мы же в шлемах играем — трудно распознать.

— Вам нравится, что хоккеистов в лицо мало кто знает? Можно спокойно пройти по улице, в отличие от других спортсменов.

— Мне приятно, когда люди узнают меня. Но я люблю прогуляться как обычный человек, когда за мной никто не следит и не говорит: «Смотри, смотри, там он идет!» Так что это хорошо, что мы в шлемах играем.

Я играю в другой стране, в крупном городе, а в Пардубице, где я жил, население в 100 тысяч человек, там все друг друга знают. И если кто-то хочет взять автограф, то подойдет после игры, на улице не будет спрашивать.

— На фотографиях вы постоянно вместе с Томашем Зогорны, с которым вместе играли еще в «Пардубице». Помогаете адаптироваться ему к новой стране или дружите еще с тех времен?

— Мы знакомы уже лет десять, играли в одной команде, однажды вместе провели отпуск. И так получилось, что оба перешли в «Амур» и теперь снова вместе. Но мы догадывались, что так получится. Я узнал чуть раньше, что подпишу контракт с Хабаровском, и Томаш интересовался у меня, буду ли я играть в «Амуре», и задавал вопросы, которые обычно задает игрок перед переездом в другую страну.

— Раньше в Хабаровске вечно были диаспоры: три чеха, три финна, три словака. Сейчас подобралась интернациональная бригада. Вы с другими легионерами общаетесь?

— Да, все общаемся. Мы должны это делать. Но финны и шведы не понимают русский, а многие русские игроки не знают английского языка. Так что другим легионерам сложнее в плане понимания с местными хоккеистами. Мы же общаемся, но не только потому, что знаем английский — мы дружим. Мне нравится это, и я хочу, чтобы вся команда дружила, чтобы был единый коллектив.

— В Хабаровске до сих пор любят Якуба Петружалека, после ухода которого у болельщиков к легионерам повышенные требования. Готовы к этому?

— Я буду рад, если болельщики не только будут смотреть за мной и моей игрой, а поддерживать всю команду. Приятно, если кто-нибудь придет, скажет, что я хорошо сыграл, захочет со мной сфотографироваться, но самое главное, чтобы мы выигрывали.

Петружалек — отличный игрок и все его любили, но после первого его сезона в Хабаровске «Амур» уже не играл так хорошо. Важнее победы команды, а не наличие в ее составе отдельных сильных хоккеистов. Если она будет проигрывать, никто не будет ходить смотреть на звезд в ее составе.

— Вы — защитник, и ошибки здесь гораздо заметнее болельщикам. Не обидно, что вам предъявляют больше претензий, чем нападающим, не забившим в пустые ворота?

— Я уже привык, и все защитники привыкли. Все с малых лет играют на своих позициях и знают, что нападающий может ошибиться, потому что за ним есть оборона и вратарь. Если ошибется защитник, то остается только вратарь. А если ошибется и он, то за ним уже никого нет, поэтому  защитникам надо быть аккуратнее. Это тяжело, но все привыкли. Это наша работа, «черная» работа.

— Вас сразу поставили играть в защите?

— Да. Уже не помню, почему. Наверное, потому что был одним из самых высоких для своего возраста. А может, потому что руки деревянные (улыбается).

— Играя за границей, вам много времени удается провести дома?

— Раньше я проводил месяц или шесть недель. А в этот раз короткое межсезонье, чемпионат мира и плюс еще отпуск — на дом времени почти не осталось.

— Наверное, обрадовались, что «Амур» провел сборы в Чехии?

— Большой разницы в Чехии, Швеции или Финляндии нет, потому что мы закрыты в гостинице и только тренируемся, едим и спим. Времени на то, чтобы съездить домой, не было.

Мы получили один выходной. Но мне три с половиной часа ехать домой и столько же обратно. Семь часов на дорогу — осталось бы мало времени на то, чтобы я увидел семью. Ко мне жена приехала, и мы в Карловых Варах вместе были. Она скоро и в Хабаровск приедет.

— А другие родственники планируют вас навестить?

— Да, родители. Но еще не знаю, как получится. Россия их не пугает, я им показывал фотографии. Хабаровск мне нравится: сопки красивые и центр большой, в котором все есть. И арена тоже в центре находится, не надо до нее 40 минут добираться.

— А какие города, кроме Хабаровска, вам в России нравятся?

— Я много где был, но мало что видел: только аэропорт, гостиницы и арены. У нас немного времени на прогулки, только возле гостиницы минут 15–20 и все, поэтому не успеваю посмотреть города.

— Вы отлично знаете русский. Вы его начали учить только приехав в Донецк или были какие-то уроки еще в Чехии?

— Когда начал играть за «Донбасс», тогда и начал учить. Со мной играли еще два чеха и три словака. Там был Петер Подградски, он давно играл в России и отлично знал язык. Я хотел не отставать, поэтому много разговаривал с русскими в той же раздевалке и учился — старался каждый день запомнить новое слово. И потом через три месяца, когда начал чуть-чуть общаться по-русски, то мы, все чехи и словаки, стали соревноваться, кто из нас будет знать язык лучше остальных. Если я делал ошибку, то они шутили: «Ааа, смотри, что он сказал!» И так я быстро выучил.

— Как вы проводите время во время ваших вечных перелетов? Тот же Петружалек делал сеты, Врана много читал. Кому-то везет — и он может спать в самолетах. А вы чем занимаетесь?

— Всего понемногу: посмотрю один или два фильма, почитаю в айпаде журнал, часик музыку послушаю, час посплю. Потом тоже, как Петружалек, музыку чуть-чуть помиксую. Но если Якуб может где-то в клубе играть, то я только для себя этим занимаюсь, мне это нравится.

— Вы читаете российскую прессу или чешскую?

— Чешскую. Из российского я смотрю только сайт «Амура» и захожу на сайт КХЛ. Новости на русском не читаю.

— Как вам, кстати, новый дизайн сайта КХЛ?

— Надо привыкнуть. Всегда, когда меняется сайт, надо привыкать. Потом через месяц все будут говорить: «Да, отличный сайт». Надо просто заново искать, где находится, например, расписание.

Я телевизор на русском смотрю. Он помогает учить язык. И в кино уже ходил. Я и на английском стараюсь смотреть фильмы, потому что хочу хорошо знать язык, чтобы лучше общаться с другими легионерами в команде.