Отнимут ли у России чемпионат мира по футболу

ЧМ-2018 (Фото: globallookpess)

 С футболом все отлично. Так хорошо, как еще никогда не бывало. На любом сувенирном развале, что у пирамид египетских, что у ацтекских, висят майки лучших команд мира с номерами лучших футболистов. Вот ведь странный образ действий — приехать, скажем, к Мачу-Пикчу и вместе с каким-нибудь брелоком на холодильник купить майку «Барселоны». Но ведь висят майки, полощутся на ветру — значит, покупают. В Черногории к даче ненового русского тащит щебень косовский нелегал, на его груди написано Dolce & Gabbana, рядом с отцом — сын. Он — Messi. Месси теперь никак не меньше Дольчегабаны.

Нет сегодня на планете Земля зрелищной культуры, которая развивалась бы так стремительно и мощно. Баскетбольная НБА вот уже лет тридцать грозится открыть филиалы по всему свету. Но пока вся ее мировая экспансия ограничивается одной точкой на карте — Торонто. Голливуд одурело носится в трех соснах своего золотого прошлого, выдавая старое за новое, — очередного трансформера с терминатором.

Все по-другому в футболе — нет никакого ощущения усталости традиции, близкого горизонта, никому не приходит в голову переигрывать старые великие матчи. Вечное и простительное человеческое «раньше трава была зеленее» применительно к футболу звучит как диагностика слабоумия. Мадридский «Реал» зарабатывает за год полмиллиарда и столько же тратит. «Бавария», «Барселона», «Манчестер Юнайтед» тянутся за ним. И не далек тот день, когда они станут такими же огромными, как Columbia или Universal. Но куда более живыми.

На пути всемирной славы футбола недавно рухнул последний барьер — то недоумение, с которым новые земли Англии смотрели на эту игру, где 22 не то чтобы бугая могут 90 минут пинать мяч и ни разу не попасть в ворота. Австралия учредила свою профессиональную лигу. Тот же Торонто ходит на футбол теперь лучше, чем на баскетбол. А уж как теперь увлеклись Штаты соккером — собственно, если бы так не увлеклись, то и заметки этой не было бы.

Как Евросоюз создал великий современный футбол

А ведь было время, когда футбол не излучал такой мощи и здоровья. Его всегда, конечно, любили люди, и фотографы агентства «Магнум» снимали непальцев у черно-белого телевизора во время чемпионата мира. Но куда катится этот мяч и зачем, было не вполне понятно. К середине 1980-х в большинстве европейских стран он прикатился более-менее в тупик, окончательно оформившись в зрелище для гопоты, пьяниц, униженных и оскорбленных — опиум для народа, «социально значимый фактор», как до сих пор говорят чиновники в России.

Можно спорить, кто выбил мяч из этого угла, пахнущего пивом и мочой. Часто пророческую роль приписывают покойному президенту «Барселоны» Нуньесу, который однажды изрек: «Больше мы не будем отдавать матчи нашей команды на телевидение бесплатно». После чего Нуньеса тут же объявили сумасшедшим. А потом пророком. И Нуньес великий нам путь озарил — к монетизации футбола. От зрелища эпохи Средневековья к зрелищу эпохи глобального капитализма.

Но решающим все-таки оказалось усилие фигуры маленькой, которая не проводила часов в размышлениях о будущем футбола, а думала о своем, житейском. В 1990 году скромный бельгийский футболист Жан-Марк Босман подал в Высший Европейский суд на свою команду «Льеж», которая отказалась отпускать его во французский «Дюнкерк».

Иски Босмана долго лежали без движения. Но 1 ноября 1993 года в Маастрихте было подписано историческое соглашение о создании Европейского союза. А 15 декабря 1995 года суд признал, что правило лимита на услуги футболистов из других стран внутри ЕС грубо попирает новые законы новой великой Европы о едином рынке труда.

Жан-Марк Босман

Эту дату точнее всего считать началом новой жизни футбола. Не только европейского, но и мирового. Потому что отмена лимита на иностранцев внутри ЕС означала, что освобождаются сотни новых рабочих мест для лучших игроков со всего мира. Самые могущественные клубы Европы получали именно то, что они всегда хотели, — свободу голливудских студий. Есть деньги — собирай кого хочешь, хоть Шварца, хоть Сталлоне, хоть Брэда Питта. А можно всех вместе, если другие больше им не предложат.

Под эту новую реальность к концу ХХ века был переформатирован главный европейский турнир для клубов — Кубок чемпионов.

Сегодняшняя Лига чемпионов — это состязание космополитических корпораций, где запросто может случиться матч, когда на поле нет ни одного исполнителя, рожденного в той стране, к которой приписаны соперничающие команды.

Футбольная Европа сегодня — это Силиконовая долина футбола. А Лига чемпионов — ее парадный полигон, на котором запускаются самые передовые идеи в области управления игрой, рекрутинга, маркетинга, медицины, телевизионного показа и даже социальных инициатив. Во время матчей Лиги чемпионов на центральном рекламном щите рядом с PlayStation и каким-то другим товаром народного потребления красуется «No to Racism».

Торговля чужими достижениями

Но в этом большом взрыве большой игры открылась изумительная истина. Конечно, всем интересно, как там в очередной раз между собой разберутся «Барселона» и «Реал» — Чужой против Хищника. Но в мире аэропортов, спутникового телевидения, сверхскоростного интернета и 3G в Дудинке все равно ничто не сравнится со старой доброй разборкой наций — чемпионатом мира по футболу. Оказывается, нет в эпоху всемирного осуждения военных побоищ и освистывания из всех медиащелей националистической риторики удовольствия острее и слаще, чем рассуждения о силе и слабостях наций, их отличиях под футбол по телевизору.

Ничто не заставляет одновременно смотреть столько людей в одну точку, как финал чемпионата мира по футболу.

Все, что случилось в мире за последние десятилетия, все плоды великой буржуазной футбольной революции, все эти технологические, телекоммуникационные прорывы, HD, 3D, Dolby, — все это Кубок мира получил на халяву. За так. Вернее, его повелитель — ФИФА. Представьте себе, что посреди Силиконовой долины стоит обком. И все ему платят дань. Это ФИФА и есть.

Клубы приобретают игроков за десятки миллионов евро, раскручивают в режиме два матча в неделю, содержат целые институты, присматривающие за их здоровьем, а ФИФА до самого недавнего времени отказывалась платить клубам компенсации, если футболисты получали травмы во время выступления за национальную сборную. И все это случайное, ни разу не заработанное богатство только за то, что для среднестатистического гражданина планеты Земля Месси в майке аргентинской сборной — выпуклее, осязаемее, интереснее, чем в майке «Барселоны».

И вот результат этой комфортной езды ФИФА на подножке прогресса. Еще совсем недавно желанный чемпионат мира был не так уж желанен: в 1986 году, за полгода до начала чемпионата мира, Колумбия отказалась от хозяйских прав, не выдержав бремени трат. Кое-как турнир сбагрили Мексике. Никакого леса поднятых рук. Никакой смертельной давки мускулистых членов «большой семерки».

А сегодня рекламные кампании всех без исключения транснациональных корпораций раз в четыре года проходят под грифом чемпионата мира по футболу. Только Coca-Cola, MasterCard и McDonalds перечислили в 2011–2014 годах на счета ФИФА полтора миллиарда долларов. Итоги выборов хозяина очередного Кубка мира комментируются проигравшими сторонами в интонации холодной войны, маленькими холодными войнами оборачиваются, пока сегодня не стали большой холодной войной.

Футбольный ЦК

Так получилось, что именно в основу мирового управления спортом (и, кажется, более ничего другого) была положена абстракция — географическая карта. Сегодня выяснилось, что эта абстракция опасно устарела.

Двести девять стран — членов ФИФА сгруппированы в шесть региональных конфедераций — европейскую, азиатскую, африканскую, южноамериканскую, Конфедерацию Северной и Центральной Америки, Конфедерацию Океании. Тут достаточно самого беглого взгляда на сегодняшний мир, чтобы убедиться, насколько искусственна эта конструкция. Японию объединяет с Германией, несомненно, больше, чем с товарищами по Азиатской конфедерации из Бангладеш. Египет до сих пор куда больше похож на Грецию, чем на Конго, с которым играет в одной квалификационной зоне. На Иорданию и подавно. Но Египет, сказано вам, — это Африка, а Иордания — Азия.

Ну и Соединенным Штатам, что бы кто ни говорил, Россия скорее родной брат, чем Гаити. И вот теперь представьте, что на конгрессе Североамериканского объединения футбольных федераций, которое веселит русское ухо своей аббревиатурой — КОНМЕБОЛ — выбирают президента, того самого человека, который потом будет определять хозяина Кубка мира — предприятия с бюджетом в несколько десятков миллиардов долларов. И этот конгресс — та единственная точка во времени и пространстве, где Гаити равно США. Тот же самый один голос.

В чем же заключается жизненный шанс президента федерации футбола Гаити в этот исторический момент равенства Америке, с кем ему перспективнее дружить? Правильно — с Каймановыми островами. Так в исполком ФИФА попадает гражданин Каймановых островов Джеффри Уэбб, который сейчас проводит дни и ночи в цюрихской КПЗ.

Исполком ФИФА, по сути, мировое правительство футбола. Это собрание людей из очень разных земель, с разными интересами, часто — взаимоисключающими. Когда речь идет о программах развития футбола, поведение членов исполкома абсолютно понятно и предсказуемо. Оно даже ни в чем не преступно. Каждый пытается оторвать для своей территории кусок побольше, чтобы таким образом подтвердить свою легитимность в глазах тех, кто его избрал. По сути, эта деятельность ничем не отличается от борьбы за бюджет в любой другой стране, пусть и самой цивилизованной.

Но когда речь идет о проведении чемпионата мира, каждый футбольный сенатор остается как бы наедине с самим собой. Чемпионат мира не может состояться на Каймановых островах, в Молдавии или Бангладеш. Он кочует по континентам. Только два раза в истории Кубок мира дважды подряд принимала Европа (Франция и Италия — в 1934 и 1938 годах, Швейцария и Швеция — в 1954 и 1958 годах) — в эпоху младенчества футбола.

Есть круг больших стран, он всем известен, которые могут принять чемпионат мира в любой момент, хоть завтра. Но было бы странно, если бы ФИФА все время отдавала им это право. В основу деятельности этой организации заложен старый просвещенческий принцип развития мира, его преображения. Поэтому круг претендентов, помимо тех, с кем все ясно, неизбежно пополняется большими странами с растущей, как говорят, экономикой. Чемпионат мира для таких стран — это всегда прыжок в ХХI век. Возможность одновременно перезагрузить имидж и радикально обновить инфраструктуру страны. А для крупнейших национальных компаний — получить заказ мечты, который может исчисляться в миллиардах долларов. На перекрестке этих очень больших политических и деловых интересов и встает наш маленький, безвестный футбольный чиновник из условного КОНМЕБОЛа. В момент выбора страны — хозяйки чемпионата мира он вдруг становится повелителем судьбы стран и миллиардных состояний.

И поскольку ФИФА как организация напоминает о себе миру только в тот момент, когда она объявляет будущие места квартировки Кубка мира, а все остальное время никому не интересна, непонятно, кого и как избирает в исполком, и сугубо формально находится в юрисдикции Швейцарии, но никому не подчиняется, — ситуация, в которой оказывается маленький чиновник, представляющий третий мир, в общем понятна. Русскому человеку она известна втройне под вывеской слияния интересов бизнеса и чиновничества. Для «растущей страны» и «молодой экономики» чиновник предсказуемо превращается в нашего человека на Карибах.

Когда факты расследования ФБР и швейцарской прокуратуры не преданы огласке, а сама ФИФА объявила, что Россия и Катар выиграли честно, практически любое обвинение в адрес ФИФА выглядит голословным. Но на основе формальной логики мы можем попытаться определить, в какой части (частях) света ФИФА может стать открытой для коррупции.

Мы знаем, что на уровне сборных проводятся только два соревнования с многомиллиардными бюджетами: чемпионат мира и чемпионат Европы. И мы знаем, что ни разу выбор хозяина чемпионата Европы не сопровождался скандалами. Весь мир, конечно, во грехе лежит. Но отдельные его части лежат и даже голову не пытаются поднять.

С футболом шутит, сатана

Футбол — больше ФИФА, это понятно. Странность сегодняшней реакции на скандал в ФИФА в том, что общественность приравняла Блаттера к футболу, назвав его главным ответственным за неслыханный разгул коррупции в подотчетном ему ведомстве. Такой взгляд на проблему в целом и Блаттера в частности выдает поверхностного наблюдателя, вспоминающего о футболе раз в четыре года.

Пока страны не гонялись за чемпионатами мира по футболу, «разгул коррупции» был неслышным, идиллическим, как в «Ревизоре» Гоголя: сигары, коньячок, конвертик в сейфе гостиничного номера — сколько влезает в конвертик? Когда в последние 20 лет чемпионат мира, совершенно без участия и усилий ФИФА, превратился в магический кристалл, в котором преломляются интересы политиков, магнатов и крупнейших транснациональных корпораций, министерство Блаттера естественным образом приобрело все формальные черты мощной преступной организации. «Разгул коррупции» стал слышным и видным.

Фотожабы, изображающие Блаттера крестным отцом ФИФА, мафиози, досадно неточны. Скорее он похож на персонажа «Диво» Паоло Соррентино. Был ли герой Соррентино, легендарный премьер Италии Джулио Андреотти, мафиози или всего лишь усталым человеком, относящимся к мафии как к дождю, для Соррентино вопрос второстепенный. Человек-гриб, человек-дерево, старый, высохший ствол, который все знает о том, куда тянутся мои корни. Но что же с ними поделаешь — они тебя держат.

Невозможно быть не-Блаттером, находясь во главе организации, чей устав написан как будто пьяным английским моряком из «Острова сокровищ»: «Есть шесть типов людей и шесть типов стран — европейцы, азиаты, африканцы, северные американцы, американцы южные и антиподы». Ох, и не такие разгулы коррупции случались в те давние времена. Все, все, все на его месте были блаттерами. Не быть Блаттером означает переписать устав. Но его невозможно переписать самолично и даже при поддержке стран — лидеров рейтинга Transparency International. Вы когда-нибудь считали, сколько государств, скажем, в Карибском море?

Пересмотр итогов приватизации

Когда примерно десять лет назад Владимир Путин собрал своих советников и спросил, как можно самым прямым и быстрейшим образом зафиксировать членство России в семье цивилизованных народов в качестве равноправного партнера и доброго товарища, на чье плечо можно и опереться, ему ответили: спорт. Достаточно, чтобы сбылось три желания: Олимпиада, чемпионат мира, ну и еще «Формула-1», присутствие которой на территории России доказывало бы, что у нас здесь царство не только нефти и газа, но и высоких технологий.

С высоты полета этой русской птицы-тройки — Олимпиада, чемпионат мира по футболу, «Формула-1» — можно по-другому посмотреть на драматические события 2014 года. Когда ты так стараешься понравиться и поравняться с лучшим миром, а на твое приглашение в Сочи отзывается только Янукович — и буквально через несколько дней Янукович приходит к тебе в гости опять, но уже по-другому поводу, очень велико желание думать, что неявившиеся гости вместо того, чтобы веселиться в Сочи, готовили тебе свинью в Киеве.

Никто в мире не приемлет действий России в 2014 году, но многие понимают психологическую мотивацию этих действий. Политика, которая, конечно, присутствует в больших футбольных играх, предполагает знание этих мотиваций и обязана учитывать их. Именно поэтому в первую очередь у России не отнимут чемпионат мира по футболу. Россия теперь очень неспокойный, взвинченный игрок на грани красной карточки. Игрок заметный, игрок сильный, зрители за ним наблюдают, а некоторые даже покупают билеты специально на него. Лучшие футбольные арбитры мира стараются проводить с такими игроками разъяснительные беседы и уж тем более не приписывают им несуществующие фолы.

Формально у России не за что сейчас отнимать чемпионат мира. На Россию ничего нет. На ЮАР (Кубок мира — 2010) есть. Появились свидетельства против Франции (Кубок мира — 1998). Но даже если что-то найдут, в любом правоприменении на принимающую взятку сторону ложится куда большая доля вины, чем на дающую. Именно из этого исходил МОК в 1998 году, когда выяснилось, что американцы подкупали членов исполкома МОК при выборе столицы зимних Олимпийских игр — 2002. Тогда все ограничилось отставкой председателя оргкомитета Игр в Солт-Лейк-Сити и нескольких олимпийских чиновников, представлявших, разумеется, нижнюю часть мирового рейтинга прозрачности.

Сейчас все страстно штудируют документ, опубликованный российским Forbes, — «пояснительную записку» к проекту Федерального закона «О подготовке и проведении в Российской Федерации чемпионата мира по футболу ФИФА 2018 года». Самое обсуждаемое в нем — это неслыханные льготы для представителей ФИФА, гарантировав которые Владимир Путин якобы обыграл Великобританию на выборах. Льготы и в самом деле немыслимые. В частности, президент РФ разрешает на все время подготовки к чемпионату мира ввозить сотрудникам ФИФА авто, не облагая их госпошлинами, и неограниченно обменивать валюту.

Помимо решительно туманного статуса этого документа (если это проект закона, то кем и когда этот проект был одобрен?), невозможно представить, как весь этот «Черкизон» для нашей дорогой ФИФА будет реализован.

Почему Олимпиада в Сочи прошла без исключительных гарантий президента, а чемпионат мира никак не может без них состояться? МОК устроен точно так же, как и ФИФА. А если такое специальное постановление было принято и к Сочи-2014 (что очень вероятно), то тогда где был Навальный, когда вереницы безакцизных машин стояли в питерском порту и на белорусской границе?

При всей дикости этой «пояснительной записки» она рисует гаранта этих космических преференций абсолютным супергероем либеральной истории России. Сущим Петром Первым. Пусть иностранцы балуют, набивают мошну. Но и пусть учат строить дороги, поезда, самолеты, не переваривать макароны, не пережаривать мясо, носить европейское платье, брить бороды.

Что будет

Все будет хорошо. Несмотря на какие угодно утечки, Россия почти наверняка сохранит за собой право проведения чемпионата мира — 2018. Россию сейчас не нужно злить, тем более что ее злость за отнятый чемпионат будет праведной по многим причинам. Во-первых, на Россию до сих пор ничего нет. А даже если бы и было, то отнять у нее чемпионат мира по футболу одномоментно не получится. Это превратится в беспрецедентную судебную тяжбу. И адвокаты у России на этом процессе будут не менее профессиональные, чем те лоббисты, которые помогли ей победить в деле с получением чемпионата мира.

Во-вторых, никто и никогда не отнимал у страны Олимпиаду или чемпионат мира за три года до его проведения. В то время как факты коррупции при выборе места проведения крупнейших спортивных соревнований обнаруживались многократно. Смотри описанный выше случай с Солт-Лейк-Сити.

Наконец, никто, даже США, Великобритания или Германия, не сможет взвалить на себя такое бремя всего за три года до его начала. Потому что в случае с чемпионатом мира речь идет о мобилизации инфраструктуры не отдельного города, а всей страны.

А вот Катар действительно под настоящим ударом. Тут есть время и на подготовку показательного процесса, и на поиск замены. Сам факт признания этого оазиса на Аравийском полуострове хозяином самого масштабного спортивного события мира является доказательством мошенничества на выборах. В телевизионную эпоху футбола, которую принято отсчитывать с 1966 года, Кубок мира ни разу не проводился в стране с населением менее 40 миллионов жителей. В Катаре два миллиона резидентов, а граждан и того меньше. Кубок мира проводит не город (как в случае с Олимпиадой), а минимум десять городов. У маленькой страны есть шансы провести чемпионат мира, но для этого нужно объединяться с другими маленькими. Иногда и совсем немаленькие объединяются, даже если они очень друг друга не любят, как Япония и Корея в 2002 году.

Катар снял бы с себя хотя бы часть подозрения, избавил бы мир от желания копать и найти во что бы то ни стало, если бы это была совместная заявка маленьких стран Аравийского полуострова (скажем, Катар, Бахрейн, Кувейт и ОАЭ). И это была бы сильная заявка.

Победа Катара — классический перебор в довольно примитивной игре, которую вели примитивные люди — провинциальные жулики, возомнившие себя вершителями судеб мира.

ФИФА в том формате, который задан ей при рождении, не могла управляться другими людьми, а эти люди не могли отреагировать на тот прилив энергии, азарта и, как следствие, денег, которые пришли в футбол вместе с революционными переменами в Европе.

Те, кто развивает футбол в Европе, тратят деньги, зарабатывают, рискуют, думают, трудятся под тяжелейшим гнетом внимания гражданского общества. Они всегда с презрением смотрели на ФИФА. Для них, как для бравого русского капиталиста в костюме Brioni, чиновник — это мелкий неопрятный упырь с бегающими глазками, дармоед. Понятно, что в таком консенсусе ФИФА и авангардный клубный футбол могли жить долго. Чемпионат мира — раз в четыре года. Всего месяц. Черт с ними. Мараться. Метла предсказуемо пришла с другой стороны, из-за океана.

Вопрос, почему это появление санитарно-гигиенических служб Америки пришлось именно на начало лета 2015 года, оставим конспирологам. Очень важно, что в мире есть сила, преодолевающая в себе брезгливость. Ее называют мировым жандармом, но в случае с ФИФА она выступила всего лишь внимательным и строгим дворником. Лежала куча мусора у всех перед носом. А теперь ее убрали. Это не избавляет от необходимости регулярно подметать это место. Но такого срама уже не будет.

Фото — Global Look Press