«Помру или буду работать». Правила жизни Юрия Розанова

О работе комментатором

«А я ведь мечтал об этом! Ну как мечтал? Я рос с полным ощущением того, что в СССР есть только две абсолютно несменяемых должности: члены политбюро ЦК КПСС и спортивные комментаторы. Поэтому понимал, что стать комментатором можно с той же степенью вероятности, как мечтать о полете на Луну. Но летом 1996-го меня действительно взяли работать на «Плюс».

О любимом комментаторе

«Это как спрашивать женатого человека: «А кто у вас любимая женщина?» Я не говорю об этом каждый день, да, думаю, что люди уже и подзабыли, кто такой Евгений Майоров. Но это же мой учитель, это человек, который меня выбрал. И другую фамилию просто не назову никогда. Знаете, как меня взяли на работу? Сначала я выиграл конкурс комментаторов на «Первом канале», вел его Виктор Гусев. Попал туда случайно — друзья выпивали на берегу Останкинского пруда, закуска лежала на «Спорт-Экспрессе», а там было объявление. Они и говорят мне: «Ты же все знаешь. Пойди, запишись!» Я пошел и выиграл.

Через две-три недели увидел объявление на «НТВ Плюс», но с возрастным цензом 30 лет, а мне-то уже 34! Виктор Михайлович помог передать мою кассету напрямую Васе Уткину, за что я ему очень благодарен, и Майоров с Рыжковым выбрали меня».

О правилах телекомментатора

«В моей книге есть глава «Три закона Евгения Майорова». Первый закон: комментатор должен комментировать картинку. Не читать справочник, не рассказывать свои собственные суждения, а прежде всего комментировать картинку.

Второе: никогда не говори того, чего не знаешь наверняка. Потому что нет ничего хуже, чем: «Ой, я беру свои слова назад». Промолчи. И третье правило: лучше похвалить того, кто забил, чем мочить того, кому забили».

О болении комментатора за команду

«Можно или нельзя? Почему только так или так, черное или белое? Впрочем, мы, русские, — нация без середины вообще, нам либо так, либо этак. Я думаю, можно, если ты умеешь подать свое боление как, например, делает это Гомельский (Владимир Гомельский — телекомментатор и бывший баскетболист, всю свою карьеру провел в ЦСКА. — РБК). Играют, например, ЦСКА с «Химками», и он может сказать: «Уважаемые телезрители, вы меня извините, будет проскакивать, но я все-таки отдал всю жизнь этой команде, да?» Да! Это должно быть по-доброму, доверительно, и тогда никаких вопросов не будет».

О спортсменах в комментаторском деле

«Как отношусь к приходу спортсменов? Это прекрасно. Я думаю, это лучшее достижение «Матч ТВ», что спортсмены пошли в студию. При этом «вымываются» те, у кого не получается, а остаются те, кто умеет».

О написании статей

«Это сейчас никому не надо, все хотят «видосы», «мемчики», «гифки». Я это сделаю хуже, чем большинство коллег, тогда зачем? Правда, лучше и не стремлюсь. Книжку вот закончил. Когда открылась Комментаторская школа, нужен был текст лекций. Сел за него и ушел немного в другое: как у меня в свое время было, с чего все начиналось. Получилась небольшая книжка. Четыре издательства хватались: «Срочно шли, немедленно запустим». Потом выяснилось, что им необходим синопсис, чуть ли не превосходящий по объему саму книгу. Без этого они не могут. Ну и ладно, лежит неизданная, хотя свое дело сделала. Если через меня прошло 90 учеников при нуле отрицательных отзывов, значит, что-то получилось. А хватать издателей за рукав я устал. Сейчас главное — выздороветь».

О начале дня

«Люблю тупить по утрам. Кофе, сигарета, весь день впереди. Сижу, ни о чем не думаю, благодать».

О музыкальных предпочтениях

«Pink Floyd, Uriah Heep, старые барды, новые барды. Иващенко [Алексей], раньше Визбор [Юрий], самый солнечный его период. Могу слушать, не переставая. А вот Metallica в меня не попадает. Однолюб, что в семье, что в музыке. И на «Битлов» нарвался не очень вовремя. Не могу сказать, что вообще не заходят. Но бывает и лучше».

О характере

«Считаю себя, например, мягким человеком, но если упрусь — уж извините. И жалеть меня ни к чему, сам разберусь. Но кричать об этом не вижу смысла. Жизнь не догма: в схемы не загонишь».

О трудностях в жизни

«Помните ответ Бендера Кисе? «Когда будут бить, будете плакать». Живи как живется, делай, что должно, только маску не забывай носить. Заболеет кто, не дай Бог, — тогда и будет реакция».

О вере в Бога

«Не так часто бываю в храме, как раньше и как хотелось бы теперь. Отношения очень серьезные. Доверительные. Верю в Бога, что еще сказать.

На родине в Сергиевом Посаде был в последний раз, наверное, с полгода назад. Специально ездили в Лавру. Люблю посидеть, помолиться для себя, понимая, что это моя родина и центр православия. Думать, что Бог в тебе важнее, чем ты в храме, приятно и легко. Тоже занимал эту позицию. Теперь начинаю понимать: не прав. Стремлюсь к большей ортодоксальности.

У американцев как бывает в Рождество? «Ура, Господь родился, где гусь?» А у нас сначала Страстную неделю проживи, прочувствуй. Далек от навязывания и осуждения кого-то, но про себя могу сказать: не добираю. Был в жизни период, когда достаточно много времени проводил в храме и понимал, что это правильно. Сейчас помолился на раз больше, чем вчера, и чувствуешь себя чуть ли не героем. А это неверный подход».

О дне рождения

«Не очень люблю свой день рождения. Хочется побыть с родными людьми, потом отправиться на футбол или еще куда-нибудь. Но никогда не получается. Жена с дочерью, а теперь и зять, и внук настаивают на полном моем вовлечении».

О выходе на пенсию

«Не думаю ни про какую пенсию, вы что! Либо помру, либо буду работать. Про так называемый заслуженный отдых даже мыслей нет. Хочу трудиться дальше!»