"Самый грязный забег" Олимпийских игр отпраздновал юбилей
Джонсон вел себя, как всегда, застенчиво, но в глазах у него уже был тот блеск, тот азарт, который вспыхивал в нем каждый раз на значимых соревнованиях. Льюис вел себя куда развязнее, он все время жестикулировал, говорил без остановки, всячески привлекал к себе внимание.
Карл знал, что Бен его точно побьет, и заметно нервничал, а Джонсон, как и его тренер Шарли Франсис, снисходительно наблюдали за вспотевшим, эмоциональным Льюисом, прекрасно понимая — на стометровке их ждет триумф, и обязательно с мировым рекордом.
Так оно и произошло. Финальный забег на сто метров, состоявшийся 24 сентября 1988 года, был вспышкой Джонсона — он оторвался от преследователей, как "Феррари" от "Жигулей", успев даже оглянуться, чтобы триумфально вскинуть руку.
Да, он сделал это — пробежал 100 метров за 9,79 секунды, выиграл олимпийское "золото", побил мировой рекорд. Потом он скажет: "Установил рекорд на ближайшие лет пятьдесят, никак не меньше".
Три дня спустя Бен, лежа у себя в номере и видя красочные сны, был грубо разбужен - за ним пришли ребята в форме. Джонсон делал вид, что страшно удивлен. "Какой допинг, о чем вы говорите?" - делал он круглые, ошарашенные глаза.
Но когда его приперли к стенке, Джонсон начал на скорую руку придумывать, как "отмазаться". Заявил, что ему подмешали допинг в пиво. Международный олимпийский комитет, несмотря на все эти жалкие отговорки, был непреклонен - "золото" перекочевало к Карлу Льюису.
Вот когда Льюис, этот взрывной холерик, любивший красоваться на пресс-конференциях, разошелся. "Говорят, есть парни в черных и белых шляпах, злодеи и герои. Джонсон был в черной шляпе, я же ношу только белую. Я был тем чистым парнем, который все-таки побил злодея". Льюис потом постоянно будет смеяться над теми, кто употребляет допинг.
Но репутация Карла тоже была запятнана! В 2003 году он провалил три допинг-теста на запрещенные препараты. Это были пробы, взятые в 1988 году. Согласно правилам, его должны были дисквалифицировать, но Олимпийский комитет США сделал все, чтобы историю замяли.
Еще один призер того скандального забега, Линфорд Кристи, тоже не прошел тесты после финала, однако медицинская комиссия Международного олимпийского комитета оправдала спортсмена, который уверял, что запрещенный компонент находился в чае с женьшенем, который он выпил по неосторожности.
Олимпийским чемпионом стометровки Сеула, по справедливости, должен был стать талантливый американский спринтер Кэлвин Смит, который, похоже, оказался единственным из фаворитов того забега, который был честным спортсменом, который предпочитал показывать тот результат, на который реально способен. У Смита была особенная манера бега, он вообще выделялся на фоне других спортсменов, но его, к сожалению, совсем не замечали за могучими спинами Джонсона и Льюиса.
"Я должен был взять тогда "золото", - заявил на днях Смит, который до сих пор с грустью вспоминает о сеульских событиях. - Последние пять-десять лет своей карьеры, выступая на различных соревнованиях, я был лишен возможности показать, что именно я — лучший. Я знал, что соревнуюсь с атлетами, которые погрязли в допинге".
Тихий, скромный Кэлвин Смит предпочитал не говорить, а много тренироваться, чтобы добывать результат. Он выглядел бледно на фоне Льюиса, своего более известного соотечественника, но зато за всю карьеру не провалил ни одного теста. Да, официально на его счету лишь бронза "самого грязного забега за всю историю" (как его окрестили в прессе), но если говорить о моральной стороне вопроса, то Смит — чемпион. И пусть МОК этого, скорее всего, никогда не признает, именно Льюис был больше всех достоин золотой награды. Впрочем, одно олимпийское золото у него все же есть — на Играх в Лос-Анджелесе-1984 он стал лучшим в эстафетной гонке.
А канадец Бен Джонсон, который загубил себе карьеру из-за той гонки, на днях посетил Сеул, тот самый стадион, где он выиграл золото, которое хранилось у него лишь три дня.
"Чувствую особые эмоции, вернувшись сюда, - говорит Джонсон, задумчиво глядя куда-то вдаль. - Здесь творилась история. Кто-то может сказать, что это был черный день, но я так не считаю.
Меня как будто прибили на крест и наказывают вот уже 25 лет. Насильников и убийц сажают в тюрьму, но даже они однажды выходят на свободу.
Я знаю, что был не прав. Закон есть закон. Но закон должен быть един для всех. Тем не менее, политика все время вмешивается в спорт, до сих пор. Кстати, я уверен, что мог выиграть Олимпийские игры и без всякого допинга".