«Карполь — великий, но надо оставаться человеком». Скандал в волейболе

Судебный процесс продолжается с середины лета, вчера состоялось очередное заседание. За пару дней до него со Sports.ru связался супруг Малофеевой, экс-тренер молодежной «Уралочки» Артем Хабибуллин, чтобы подробно рассказать о финансовых разборках.

Артем Хабибуллин, экс-тренер «Уралочки»:

— В прошлом году нас вместе с Людой пригласили в «Уралочку»: меня на должность главного тренера молодежной команды, ее — на позицию диагонального в основу.

Все было хорошо, молодежь шла на первом месте, но перед финальным туром затеяли перестановку тренеров: мол, молодец, Артем, довел до первого места, а в финале руководить будут другие. Решение было принято фактически в одностороннем порядке — я решил уволиться, тем более у меня контракт как раз на год был. Отношения с Карполем обострились — это сразу отразилось на жене.

До меня начали доходить слухи, якобы там засобирались любыми способами уволить Людмилу. Хотя у нее контракт на три года. Контракт хороший и по деньгам, и по бонусам. Конечно, с классической схемой: «отработаешь контракт — получишь квартиру». Квартиры на самом деле получали единицы. Кому-то вообще доставалось жилье в Нижнем Тагиле. Если помните, лет десять назад Гамова судилась по этому вопросу.

В начале мая тренерский штаб во главе с Карполем вызвал гендиректора Валентину Огиенко и попросил уволить Людмилу. В «Уралочке» все решает Карполь, без него там даже в туалет не сходят. Меня это насторожило, но виду не подал — у них были впереди игры за третье место.

Матчи закончились, 5 мая Люсю вызвали в офис Огиенко. Беседа записана, есть фоноскопическая экспертиза. Содержание следующее: в отношении моей жены была собрана комиссия в клубе, которая решила, что она должна быть уволена в связи с неудовлетворительной игровой статистикой. Люся знает свой контракт, свою статистику и, понимая, что в мае все команды укомплектованы, попросила решать вопрос через агента. Ничего не подписала, взяла справку, что уходит в отпуск с сохранением рабочего места.

10 июня вернулась из отпуска и позвонила в клуб — с ее номера трубку не взяли. С другого номера взяли: ой, кто это, и бросили. В итоге мы кое-как дозвонились, в клубе сказали: ты уволена по соглашению сторон. Люся приехала в Екатеринбург, опять попала в кабинет Огиенко и там узнала, что уволена по соглашению сторон на основании личного заявления. По какому соглашению, по какому заявлению? Никто не дал ответ, не показал документы.

Люсе выдали трудовую книжку с записью, что она уволена по соглашению сторон. При этом в приказе об увольнении она сразу указала «не согласна». И мы подали в суд.

Туда поступило соглашение № 2 с якобы подписью Люси от 5 мая, как раз когда была первая встреча и велась запись разговора. Затем появилось и первое соглашение, при этом в обоих стояли не ее подписи. Люся вообще никаких соглашений до этого не видела.

Первая экспертиза — в Екатеринбурге — показала, что подпись принадлежит ей. Мы заказали две независимые экспертизы (одну в Москве, одну в Екатеринбурге), которые показали, что это не так.

Сегодня моя жена вынуждена доказывать, что она не полоумная. Она прошла проверку на полиграфе, сделала расшифровку аудиозаписей, провела почерковедческие исследования и привела ряд дополнительных доказательств, которые исключают постановку ее подписи. Например, после нашей свадьбы в марте-2015 она во всех документах расписывается новой подписью, но в соглашении стоит старая.

Мне не страшно ввязываться во все это. Мне это надоело. Великий тренер Карполь, но всех денег не заработаешь, надо оставаться человеком, несмотря на обиды. Как в фильме «Брат-2»: за кем правда, тот и сильней.

Людмила Малофеева, экс-волейболистка «Уралочки»:

— Отношение тренера ко мне было изначально неважным. У тренеров есть любимчики, есть средние, есть те, кого воспринимают сквозь зубы. Примеров много: весь стартовый состав отправляют на массаж, меня нет. После того как Артем решил уволиться, отношение ко мне стало еще хуже. Но шли игры, не было смысла разбираться.

При встречах с генеральным директором угроз не было. Были претензии по игре — я их не устраивала. Но весь сезон я была на площадке — на скамейке оставались хорошие игроки, те же легионеры. Почему тогда меня не заменить — хотя бы дать понять, что тобой недовольны?

С псевдосоглашением вообще абсурд. Все знают, что любое соглашение заключается на взаимовыгодных условиях, а тут получается так, что я отказалась от квартиры, готова в никуда уйти с хорошего контракта, который действует еще два года, и отказаться от отступных. Сказка во время кризиса. У меня есть обида на конкретных людей, но не на клуб.

Николай Зырянов, юрист ВК «Уралочка»:

— Мы на эту ситуацию реагируем спокойно. Сторона Малофеевой обратилась в суд — это их право. Комментировать ход процесса? Не знаю, насколько это правильно. Из искового заявления мы поняли, что их сторона не согласна с расторжением договора. Изначально они говорили, что дополнительное соглашение не было подписано Малофеевой. Когда мы в суде представили экземпляр с ее подписью — они позицию изменили и сказали, что подпись поддельная.

Они попросили суд назначить почерковедческую экспертизу — мы, естественно, не возражали. Экспертиза прошла, заключение получено: подпись на документе сделала Малофеева. Они с этим заключением не были согласны, нашли других специалистов, которые заключили, что подпись не ее.

Каких-то условий мирового соглашения для нас не озвучивалось. Был телефонный звонок Огиенко, содержание разговора я не знаю. Нам не совсем понятен предмет для мирового соглашения. Соглашение подписано, Малофеева ставила подпись. Это же было не в безвоздушном пространстве, а в помещении клуба. При этом присутствовали люди, которые до сих пор, к счастью, живы и здоровы. Малофеевой почему-то кажется, что она ничего не подписывала.

Позиция клуба такова: при досрочном прекращении контракта мы действовали в полном соответствии с законодательством.

***

Суд назначил проведение повторной экспертизы подписи — в той же государственной конторе Екатеринбурга, которая вынесла первое заключение.

Людмила Малофеева:

— Ответчик говорит, что договор от 5 мая был подписан мной 16 июня — задним числом. Причем на старую фамилию, хотя у меня теперь фамилия мужа, в клубе давно есть все документы. Свидетели путаются в показаниях и говорят разные даты, когда я предоставила эту информацию.

Также клуб утверждает, что 16 июня у нас состоялась и вторая встреча — через два часа после первой. И якобы на второй встрече я подписала документы на увольнение. У меня есть свидетели, они выступили в суде: после первой встречи мы гуляли по городу, потом меня проводили в аэропорт, довели до личного досмотра. Никакого второго приезда в офис не было.

По версии клуба, получается так: они меня уволили — я ушла без подписи. А потом несколько часов спустя вернулась и все-таки подписала документы. Отказавшись от трети квартиры, которую я уже отработала, от каких-то бонусов, от любых мировых соглашений, которые устроили бы всех.

Артем Хабибуллин:

— Мы страшно расстроены, но тут все понятно. Экспертиза опять покажет, что подпись принадлежит Люсе. Они же не станут менять свое первое решение, ведь, по сути, это будет означать подделку подписей. А подделка подписей — это уголовка. Мы подозреваем, что у Карполя просто связи с этой организацией. Помощник прокурора сказал, что Люду надо восстанавливать в работе, но судья ответил: а мы вообще сейчас рассматриваем дело о повторной экспертизе.

Особенно я разочарован в Наде Карполь — она директор «Уралочки», представляла клуб на заседании. Врать трясущимися губами, смотреть в потолок — это сильно.